Я хотела спросить у Путина…

 

пресс-конференция

 

14 декабря президент России Владимир Путин дал большую ежегодную пресс-конференцию, на которой впервые присутствовал и корреспондент белогорской газеты «Сегодня» Елена Гладышева. О том, через что приходится проходить представителям СМИ ради возможности задать свой вопрос президенту, и почему это не у всех получается - в репортаже из московского Центра международной торговли.

 

Регистрация участников пресс-конференции (таковых набралось 1640) проходила в два дня. Те, кто не успел пройти ее 13-го декабря, получали заветные бейджики с утра 14-го. Чтобы получить доступ на пресс-конференцию, нужно было пройти тройной контроль безопасности. Первый раз через металлоискатели в помещении, где выдавали бейджики и подарки (большие войлочно-кожаные портмоне с письменным набором) и регистрировали участников. Второй раз - на подступах к Центру. Мимо суровых сотрудников службы безопасности, серьезные намерения которых подкрепляли не менее суровые служебные собаки. И третий раз - на первом этаже Центра, в холле. Здесь путь представителям СМИ вновь преграждали металлоискатели, а сотрудники службы безопасности президента дотошно их осматривали (и ощупывали).

 

Уже при входе в холл на первом этаже чувствовался масштаб мероприятия - СМИшников было столько, что яблоку негде было упасть. Многие толпились возле гардероба, пытаясь сдать с одеждой полученные подарки, сумки и кофры от аппаратуры. Но их чаще не принимали. Что вызывало раздражение, а порой и отчаяние - предупредили, что в зал с «грузом» не пустят. Выход был найден быстро. Все это попросту осталось лежать вдоль стен второго этажа, где располагался зал для пресс-конференции.

 

Кстати, кормили хорошо, но не бесплатно. В кафе были не только разнообразные бутерброды, но и хачапури, и осетинские пироги с сыром, и пиццы, и пирожные. И на все это хватило журналистов. Правда, некоторые (кашлянув от растерянности, глядя на цены) предпочли обойтись только водой или чай-кофе.

 

За час до начала пресс-конференции в зал запустили телеоператоров и фотокорреспондентов. Минут через 20 - журналистов. Но еще раньше доступ в зал через отдельный вход получили представители крупных российских и иностранных СМИ. Им были отведены первые пять рядов, в первую очередь по центру. В итоге мест не хватило многим. Те представители СМИ, которым не удалось вовремя протиснуться в зал, следили за пресс-конференцией из комнаты, где велась прямая трансляция. Другие оказались хитрее - пробрались в зал со стороны бытового входа и, нарезая круги, искали свободные места. Таковых практически не было - в зале шли ожесточенные бои за каждый пустой стул.

 

- Девочки, подвиньтесь, пожалуйста, давайте по два человека сядем, - просила коллег представитель амурского СМИ. - Мы же поместимся…

 

- Куда? Итак места мало… - не желали те делиться уголком.

 

- Кубань себе сразу шесть мест заняла! - раздалось неподалеку возмущенное.

 

- Кубань большая, - прозвучало безапелляционное. - И нас много…

 

- А почему вы, фотограф, сидите на стуле? Встаньте и выйдите, уважайте труд коллег!

 

- И что, что у меня фотоаппарат, я не понимаю?! Он здесь ни при чем!

 

Обойдя зал и отчаявшись найти свободный стул, я заняла боевую позицию возле последнего ряда в центре зала в проходе. Перспектива простоять на ногах, наверное, часа четыре, не пугала. К тому же решение оказалось верным. И пока остальных дерзких и настойчивых охрана теснила дальше, выше, к операторам, стоявшим полукругом за последними рядами, я «пряталась» под объективом камеры одного из центральных каналов.

 

Тем временем внизу разворачивались и поднимались плакаты. Неожиданно вверх взмыл даже не плакат, а икона на палке с изображением Богородицы с младенцем. Чуть ниже покачивалась надпись «Ювенальная юстиция», рядом - «Русский флаг». Вообще-то, если сравнивать с баннером «Белогорск - первый город вежливых людей», авторы плакатов не отличались большой выдумкой. На них либо обозначались места (Магадан… Афганистан…Владивосток…) либо темы («Экология», «Пенсии», «Дошкольное образование»…), либо цели («Мы за мир», «Против всех»).

 

И белогорский плакат привлекал внимание. В первую очередь сотрудников службы безопасности. Те время от времени поглядывали на него с интересом и даже с уважением. Один из них подошел поближе:

 

- Пройдемте, я вам место найду…

 

И кивнул в сторону места на восьмом ряду, где сидели, в том числе, иностранные журналисты. К этому времени пресс-конференция шла уже около получаса.

 

Я оглянулась. Позади меня стояли еще с десяток корреспондентов, которым также не хватило мест. И они смотрели с завистью на меня и на баннер. Это вселило надежду. Может, и президент увидит?

 

Владимир Путин тем временем, ответив на вопросы про выборы, и почему до сих пор в стране нет политика номер два, посмотрел, прищурившись, в зал:

 

- Чтобы обострить этот  вопрос… Я видел, девушка плакат поднимала, на котором написано: «Путин, бай-бай!».

 

Журналистка взволнованно выкрикнула:

 

- Путин - бабай!

 

- А, бабай…- вздохнул президент. - К старости слаб глазами стал, извините…. - пошутил глава государства.

 

Бабай, как оказалось, по-татарски значит «дедушка»…

 

Президент на большинство вопросов отвечал обстоятельно. А потому иногда казалось, что долго. Он еще не успевал закончить, как руки тянулись, а плакаты взлетали вверх. Владимир Путин пытался объединять вопросы, группировать их. Старался дать один ответ на два-три похожих, казалось, вопроса. Но журналисты мгновенно сориентировались. И когда президент спрашивал: «У кого похожая тема?», кричали, что, мол, у них. Но на самом деле их интересовало совсем другое. И остальные тогда начинали в открытую ворчать и возмущаться.

 

То, кто будет задавать вопрос, чаще решал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. И именно за ним следили журналисты. Когда Песков переводил взгляд на зал, вверх взмывали плакаты. И тут же последний ряд, состоящий из видеооператоров и фотокорров, возмущено взрывался: «Опустите ниже!!!». Далее следовали нелестные комментарии, и порой казалось, что слышится скрежет зубов.

 

Но выбор Дмитрия Пескова падал в основном на представителей крупных российских и зарубежных СМИ, занявших первые пять рядов. Сидевшим дальше внимания уделялось все меньше и меньше…

 

Между тем Владимир Путин отвечал про реальность выполнения майских указов, про налоги на землю, про возможность увеличения пенсионного возраста, прежде для женщин, про то, как прикрывали летчики его самолет во время полета на российскую базу в Сирии... Сразу было видно, что вопросы заранее неподготовленные, а не как говорят злые языки. А зал тем временем начинал терять терпение, казалось, злясь на любого задающего вопрос. Особенно на тех, у кого был больше не вопрос, а попытка подискутировать с президентом. Многие кричали. Расслышать то, что выкрикивали, было невозможно. Почти все повышали голос, многие вставали и больше не садились, даже когда президент отвечал.

 

- Ребята, давайте потише…- успокаивал их Владимир Путин.

 

- Давайте не кричать, - вторил ему Дмитрий Песков.

 

Но их уже никто не слышал. Каждый стремился выполнить свою миссию - задать свой вопрос президенту. Между тем Владимир Путин, истощая терпение российских журналистов, отвечал на вопрос их украинского коллеги. Он рассказал об эксклюзивных подробностях своих переговоров с Петром Порошенко, об обмене пленными и размещении и охране сотрудников ОБСЕ в ЛНР и ДНР на линии разграничения и российско-украинской границе.

 

- Такое впервые, - сказал сидящий рядом журналист.

 

И подавил неожиданный зевок.

 

- Простите, - виновато посмотрев на меня, пробормотал он. - С одних съемок на другие…

 

- Ничего страшного, сами только недавно с самолета, - последовал мой ответ.

 

Коллега смущенно улыбнулся.

 

- О чем хотите спросить? - поинтересовался он, кивнув на поднятый вверх баннер.

 

- Про «комфортную среду», еще про дальневосточный футбол.

 

- А… - протянул он. - Хотите докричаться?

 

«И достучаться!» - хотелось ответить, но тем временем российский президент заговорил о Саакашвили, который «носится по площадям и кричит на весь мир: я украинец!».

 

- Ну а что, на Украине нет настоящих украинцев? - спросил у украинского журналиста президент. - И Украина все это терпит, понимаете? Так жалко на это смотреть…

 

Его ответ поддержали аплодисментами.

 

Кстати, журналисты на этой пресс-конференции аплодировали президенту страны 17 раз (в прошлый раз - восемь): после знаменитого «Путин Бабай», после шутки президента о кортике и часах, когда Владимир Путин возмутился действиям США, которые поставили Россию в один ряд с Северной Кореей, а теперь просят помочь урегулировать конфликт с ней; во время вопроса о продаже рыбы, во время ответа на вопрос кандидата в президенты Ксении Собчак о честной конкуренции на выборах. Хлопали ему после ответа на вопрос о верховенстве права в России, после того, как журналист вызвался возглавить благотворительную организацию в Сирии, после ответа на вопрос об абортах, а также после его фразы: «Я вам как президент президенту…».

 

Чем больше проходило времени, тем сильнее в зале нарастала массовая истерика. Журналисты, перестав соблюдать какие-либо нормы этикета, подскакивали со своих мест. Крик стоял уже просто невообразимый. Ответы президента, складывалось впечатление, уже никого не интересовали. Особенно шумно сейчас вели себя представители региональных СМИ, требовавшие внимания.

 

Оно и понятно: за почти четыре часа лишь одному представителю Дальнего Востока (из Владивостока) удалось задать вопрос. И когда президент закончил пресс-конференцию, журналисты поднялись и потянулись из зала.

 

Чтобы задать вопросы тем, кому посчастливилось задать свой.

 

Тем, кто сидел в первых пяти рядах.

 

Или занять очередь в гардероб.

 

Кстати, на выходе никто никого уже не проверял.

Елена Гладышева