Дело о банкротстве в отношении ОАО «Амурсельмаш» было возбуждено 25 апреля 2003 года. Его инициатором стало Управление Министерства по налогам и сборам по Амурской области. Задолженность предприятия перед государством на тот момент составляла 56 млн рублей. Из них 26 млн составляла задолженность перед бюджетом по налогам - единому социальному и налогу на имущество. 1,5 млн завод должен был своим работникам, около 5 млн - энергетикам. Остальная часть долга сложилась из пеней и штрафов, предусмотренных налоговым законодательством. О том, что сегодня происходит на бывшем крупнейшем промышленном гиганте, выясняла корреспондент «ТВС-анонса» Елена Шилова.
За три месяца до введения на предприятии процедуры
внешнего управления, в соответствии с законом о банкротстве, внешняя
управляющая Татьяна Брянцева приступила к выявлению фактических
признаков банкротства завода, или к выяснению причин разорения
«Амурсельмаша». По ее словам, случаи фиктивного, преднамеренного
банкротства предприятий, когда собственник сознательно ведет предприятие
к краху, довольно широко распространены.
- После всех проверок у меня лично сложилось впечатление, - сказала она, - что на этот завод руководители приходили, так сказать, для удовлетворения своих личных потребностей. А как еще объяснить, что только на протяжении трех лет, предшествующих банкротству, текущие платежи вообще не велись… После проведения финансового анализа сформировался реестр кредиторов, которые заявили о своих требованиях. Затем собрание кредиторов приняло решение ввести процедуру внешнего управления.
В первую очередь процедура предусматривала разделение имущества. Важно было сохранить основное производство, его профиль и рабочие места. На момент банкротства стоимость основных средств составляла около 117 млн рублей. Но в большинстве своем она не соответствовала его фактическому, физическому состоянию. 47 млн «стоил» литейный цех, - былая гордость всего предприятия. По словам Татьяны Брянцевой, во время оценки выяснилось, что еще в период правления Бориса Черея, по решению совета директоров, имущество цеха стали распродавать. А иногда попросту растаскивать по частям. При этом его стоимость не уменьшалась, как, впрочем, и размер налога на имущество. В итоге литейный цех пришел в аварийное состояние. В него, по словам Брянцевой, опасно было заходить. При сильном порыве ветра здание могло сложиться, как карточный домик. Похожая ситуация была во многих других цехах. Поэтому никто не верил, что завод может ожить. Все ждали, когда будет поставлена точка в его более чем 60-летней истории.
Поэтому мало кто ожидал, что спустя год объем готовой продукции в денежном выражении увеличится в сто раз, а затратная часть производства сократится за счет переоценки основных средств. Соответственно уменьшился размер налога на имущество, была сокращена численность кадров. В основном расчет получили инженерно-технические сотрудники, которых из трехсот работающих на заводе было 76 человек. На момент окончания процедуры внешнего управления итээровцев осталось всего восемь.
В основное производство на момент введения внешнего управления входили оборудованные цеха 1, 3, 12, 16, 4, где происходила сборка продукции завода, и 5, в котором производились заготовительные работы, здание конторы и проходной. Позже четвертый цех объединили с пятым. Таким образом, экономилась электроэнергия.
- Мы не только сохранили выпуск практически всех видов тепловых машин, - рассказала Татьяна Брянцева, - но и нашим техническим и конструкторским отделами было разработано три котла, работающих на газе, которые были представлены на выставке в Якутии. Так что, завод работал… Может, не в том объеме, что раньше, но, во всяком случае, не хуже, чем это было при Борисе Черее, при Наталье Лобунец.
Своего нового хозяина предприятие ждало два года. На протяжении этого времени новое руководство выплачивало не только текущие платежи, но и долги по налогам в бюджеты различных уровней - более 8,5 млн рублей. Плюс - долги по зарплате, за электричество. Кстати, на сегодня все ранее работавшие на заводе люди рассчитаны полностью. Как и работники котельной, которые обращались в суд с требованием о выплате зарплаты. Как-то при разговоре с Татьяной Брянцевой руководство управления по налогам и сборам области заметило, что это первый случай в Приамурье, когда при процедуре банкротства в таком объеме внесены платежи в бюджет.
В структуру «Амурсельмаша», помимо основного производства, входили здание гаража, литейный цех, стройцех (деревянное здание с двумя- тремя станками, которые были разобраны и разграблены к установлению на заводе процедуры внешнего управления). И - коммунальная инфраструктура. О ней - разговор отдельный.
На завод Татьяна Брянцева пришла после того, когда закончился отопительный сезон, в апреле 2003 года. И практически сразу же здесь были введены ограничения по электроэнергии. Понимать доводы внешней управляющей население отказывалось. Следующим шагом стали ограничения в подаче горячей воды. Плюс - отсутствие средств на подготовку к новому отопительному сезону. Чрезвычайную ситуацию пришлось решать на уровне губернатора. В том же году область выделила 10 млн рублей на ремонт котельной, а в счет выполненных работ Управление коммунальных услуг приняло всю «амурсельмашевскую» коммунальную инфраструктуру, взяв на себя право оперативного управления. Другого хозяина у коммунальной инфраструктуры микрорайона попросту и не могло быть.
- Все понимали, - рассказала Татьяна Брянцева, - что коммунальные объекты не каждый согласится купить. На тот момент это был убыточный объект, требующий десятки миллионов финансовых вливаний. Его состояние, как и всего энергохозяйства, вызывало массу вопросов. Городу было решено передать и электросети. Но тут выяснилось, что при приватизации они не попали ни в один из перечней объектов, подлежащих или не подлежащих приватизации. Они просто были ничьи. То есть, получается, что завод нес несвойственные ему затраты по содержанию сетей.
После долгих переписок и препираний с руководством города электросети были переданы Белогорску. Значительно позже, 8 августа этого года, городу была передана и заводская столовая на 200 мест. Муниципалитет стал хозяином и общежития предприятия. Что касается жилых домов и бараков, то они до этого уже были приватизированы жильцами. Сегодня возник спор, кто будет заниматься регистрацией проживающих здесь граждан. Для решения этой проблемы Татьяна Брянцева обратилась в Федеральную миграционную службу.
Другая проблема, с которой пришлось столкнуться внешней управляющей, было отношение работающих на заводе людей к переменам.
- «Амурсельмаш» в 2003 году представлял собой проходной двор, - вспоминала Татьяна Брянцева. - Когда я приехала на завод, на въезде была натянута веревочка. И за 5 рублей можно было въехать на территорию. Я заплатила и целый день ходила по заводу, осматривая помещения и цеха. При этом никто не поинтересовался, что я здесь делаю. Каждый жил своими интересами, работая на себя, а не на предприятие. К примеру, шли к мастерам «ходоки». Платили по 500 рублей за расточку вала. Он три-четыре детали в день сделает - и чувствует себя прекрасно. А ведь помимо этого действовал соцпакет, начислялась зарплата, хоть и не такая, как раньше. Когда же это все стало пресекаться, возникло недовольство, началась «работа» над созданием отрицательного общественного мнения, что на заводе все плохо. А ведь хорошо известно, что «в мутной воде можно поймать хорошую рыбу».
Кадры - это отдельный разговор. На протяжении двух лет мы проводили сокращение численности работающих на предприятии человек. В первую очередь - итээровцев. Кстати, когда предстояло в первый раз сокращать численность работников, я очень переживала. Это ведь страшно - оставить человека без работы. Но я была попросту ошарашена последовавшей за этим реакцией. Думала, что меня будут спрашивать, почему Вы меня сократили, а его - нет? Отнюдь! Сокращенные вообще не возмущались. Более того, приходили те, кто не попал под сокращение и предъявляли мне претензии: почему Вы его уволили, а меня нет?..
Кстати, накануне торгов я каждого письменно уведомила, что смена собственника не означает прекращение трудовых отношений. И предложила перейти на новое предприятие. Но все до единого написали заявления на увольнение по сокращению. Посчитали выгодным получить потом пособие, чем работать… Сбежали, словно крысы с тонущего корабля… Но надо сказать, что часть работников позже вернулась. В основном - рабочие. Инженерно-технический персонал новым собственником был сменен полностью…
Торги, на который был выставлен промышленный гигант, проводились четыре раза. Накануне была осуществлена переоценка основного производства. Ее проводил независимый оценщик. Поскольку доля государства в предприятии составляла 49 процентов голосующих акций, то требовалось заключение федерального контрольного органа. Плюс - решение совета кредиторов. Предприятие оценили в 10 млн 200 тыс. рублей. После совещания с кредиторами было решено сначала попытаться продать завод за 77 млн рублей. Но покупателей не нашлось. Цену снизили и вновь выставили «Амурсельмаш» на торги за 42 млн рублей. Желающих купить его снова не нашлось. Как и за следующую сумму - 21 млн рублей.
В результате 31 декабря 2004 года были проведены последние торги, на которых завод был выставлен по цене 10 млн 200 тыс. рублей (сумма оценки). Главным условием продажи было сохранение профиля производства и рабочих мест на протяжении не менее трех лет.
Победителем торгов стала ООО «Белогорская торго-производственная компания» во главе с Денисом Волковым. И уже спустя месяц на предприятии произошли серьезные изменения. О них - в следующем номере.