Ветераны как бизнес

нравы

В детстве всей ватагой бегали к бабе Ане. Сгорбленная старушка, пропитанная старостью и одиночеством, жила на самом краю улицы. Пионерским налетам радовалась несказанно. Всякий раз доставала из кармана «Дунькину радость».

Конфеты с трухой махорки не ели, но из вежливости брали. А баба Аня, поправляя давно не стиранный платок, вспоминала сына-моряка, который якобы служил невесть где, показывала медали и кляла войну…

Что ни говори, обидело тогда советское прошлое ветерана. Достойной старости баба Аня так и не дождалась. Видать, не было такой категории - малоимущий. Помогать было некому.

То ли дело теперь. Даже приблизительный подсчет есть. Только нуждающихся в достойном жилье вдруг стало около 70 тысяч на всю Россию. Их-то государство и решило поддержать. К 65-летию Победы. Раньше ведь никак не получалось...

Давно пора, согласилась общественность. Много ли ветеранов осталось? И много ли надо победителям? В общем-то, нет. Гораздо больше, оказывается, требуется потомкам.

Чего греха таить, плюсы «ветеранской доли» последние раскусили задолго до инициатив президента Медведева. Благодаря дедам в былые времена и квартплату в 50% платили, и телефоны вне очереди ставили, машины покупали, гаражи строили. «Продвинутые» умудрялись дефицитный товар по нескольку раз получать, «двинутые» - отбирали пенсии и торговали медалями, иные - сдавали стариков в дома престарелых...

Теперь свидетелям войны уже далеко за 80. Казалось, что с них еще возьмешь? Ан нет, оказывается, еще можно.

По закону

Персикову Александру Михайловичу 84 года. Достойный гражданин, участник Великой Отечественной войны всю жизнь проработал в колхозе. Под старость лет отца забрала к себе дочь. Оно и понятно - проще ухаживать, да и медобслуживание. Город есть город.

Взамен домика в деревне выделили дедушке целую комнату. Так и жил он в трехкомнатной квартире почти десять лет с дочкой, внучкой да штампиком о регистрации по месту жительства. О переезде, видимо, уже не помышлял. Жилплощади всем хватало. И все было по норме. Вплоть до победной весны 2010-го. Виной всему стал Президент. Точнее, его желание выплатить «мильон» тем ветеранам, у которых нет достойной жилплощади. Желание-то дать по квартире хорошее само по себе, только вот крайними назначили местные власти. Крайними за то, чтобы они определяли: положена ветерану квартира или нет. И не дай Бог муниципалитет в порыве жалости признает ветерана нуждающимся - нагоняй следовал незамедлительно: неча президентские квартиры налево-направо раздавать!

Тем не менее, на фоне повышенного внимания к участникам войны, решили-таки дети, Александру Михайловичу надо улучшить жилищные условия и получить единовременную выплату на приобретение и строительство жилья. Чем он хуже других? Зря что ль кровь проливал? Да и нам, детям, разве плохо будет, если от президента квартира обломится, вдруг «пролезет»? Нет, конечно...

Соответствующее заявление от него подали в городскую комиссию по жилищным вопросам. Рассмотрев документ, комиссия в постановке на учет нуждающихся отказала. И на то были веские причины, говорят специалисты. Во-первых, заявитель зарегистрирован у дочери и действительно проживает по адресату. Во-вторых, уровень обеспеченности ветерана и членов семьи жилой площадью составил более 19 кв.м. По Закону Амурской области N38-ОЗ учетная норма площади жилого помещения установлена в размере 15 квадратных метров. Следовательно, оснований для признания его нуждающимся в жилье, а, соответственно, и предоставления выплаты на момент подачи заявления не было. Ну, никак не было, увы...

Вновь по закону

Казалось бы: нет, так нет. С чего жаловаться ветерану на судьбу? Крыша над головой есть. Есть и родные люди, которые скрасят старость… Однако такое положение вещей, судя по всему, семейство не устроило. Ведь с экрана президент и премьер сказали (спустя год): «Всем нуждающимся ветеранам - по квартире! И точка!»

А раз так, то русские всегда были на выдумку хитры. Да и президент не зря печется! Очень скоро дочь Персикова, «находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно», заключила с папой-ветераном договор найма жилого помещения. То есть, сдала отцу родному в аренду 12 квадратов с помесячной оплатой в полторы тысячи рублей. Временное пользование комнатой рассчитано (внимание!) на три года. Обойдется дедушке такое соседство с родней в 54 тыс. рублей. А дочери - отчетом в налоговой о полученных доходах.

И еще раз…

После такого «хода конем» (возможно, не без чьего-либо содействия) ветеран вновь обращается в комиссию о повторном рассмотрении его заявления о признании нуждающимся в улучшении жилищных условий. Мол, нет у меня ничего и жить мне негде. Дочь, вон, сдает квадраты. Однако комиссия своего решения не изменила. Нуждающимся в жилье Персикова так и не признали. Решили, что жилищные условия были ухудшены заведомо, зная это...

Куда потом обратилось семейство? Правильно, к прокурору. А он - прямиком в суд, надо ведь статистику улучшать, да и местные власти клеймом заклеймить, мол, обижают ветеранов...

В итоге пресловутые «найм и аренда» делают свое дело, и суд обязывает администрацию признать ветерана нуждающимся в жилом помещении. Об успехе прокурора и вредных чиновниках пишут многие СМИ. Правда, подробности «борьбы за справедливость», то есть о том, как дочка, якобы, сдавала папе-ветерану квартиру в аренду, умалчиваются.

Между тем, у ветерана Персикова возникло право на участие в программе «Социальная работа с ветеранами (инвалидами) Великой Отечественной войны, боевых действий, военной службы и семьями погибших (умерших) участников Великой Отечественной войны и боевых действий в Амурской области на 2009-2011 годы». Это право рассмотрят в области. В случае положительного решения на основании распоряжения губернатора свидетельство на предоставление единовременной денежной выплаты выдадут через Управление социальной защиты населения. Такое же решение ожидают еще 85 белогорских ветеранов.
 

P.S. Один знакомый юрист, узнав об этой истории, охнул: «Вот это схема». И посоветовал не писать. Мол, при таком раскладе прокуратуры и наличии «бабули-дедули-ветерана» можно полгорода государственной выплатой обеспечить.

Действительно, по большому счету, какая разница? Деньги-то казенные, не муниципальные! Всем сразу хорошо станет: дедуля «объюлит» государство, дочь «переселит» отца, внучка, возможно, получит наследство после смерти ветерана…

Вот только пара вопросов покоя не дает. Да и грустно все это... А если бы одним из условий предоставления жилья оказался пункт, скажем, «отрекись от отца с матерью» или «застрели соседа»? Смогли бы, сделали? Теперь почему-то однозначного ответа нет. Так же, как нет ответа на далекий вопрос из детства: «За что баба Аня умерла в одиночестве, почему рядом с ней не было близких людей?»

Ведь деньги (в этом смысле квартиры), они все-таки пахнут...

Светлана Саенко