«За туманом и за запахом тайги...»
интервью
На прошлой неделе в Тынде праздновали юбилей - 40 лет исполнилось знаменитой Байкало-Амурской магистрали. Четыре десятка лет назад началась эта стройка века, но, судя по всему, впереди ждет не менее грандиозное продолжение. Еще в прошлом году Правительство России согласилось с доводами железнодорожников и выделило на развитие Транссиба и БАМа 260 миллиардов рублей. Эти деньги пойдут не только на строительство вторых путей, но и на модернизацию уже действующей инфраструктуры. А значит, будут еще трудовые смены, песни под гитару у костра и комары размером с ворону. Хотя, что такое БАМ? Наверняка у каждого участника этой стройки есть свое собственное определение. О том, какие воспоминания связаны с этим у директора Белогорского ЦЗН Юрия Олейника, он рассказал корреспонденту газеты «Сегодня» Анне Нурадиловой.
- Юрий Михайлович, для многих это наверняка будет настоящее открытие. Вы тоже были в самом эпицентре событий, когда строился БАМ? Как туда попали?
- Никуда я не попадал. В 1977 году был избран вторым секретарем Амурского обкома комсомола. Далее, само собой разумеется, стал членом штаба ЦК ВЛКСМ по строительству центрального участка Байкало-Амурской магистрали. Вообще, на центральном участке нас было три секретаря - читинский, якутский и амурский. И отвечали мы за коммунистическое воспитание молодежи. В первые годы строительства речь шла о необходимости поддерживать боевой дух молодежи, многие из которой приехали с западных регионов и тогда еще не представляли, с какими трудностями им придется столкнуться.
Ехали ведь за туманом, за запахом тайги, а столкнулись с трескучими морозами, неустроенностью. Помните строки из известной песни тех лет: «Может, ты и пойдешь на медведя, да боишься в тайге комара...»? По большей части ведь ехали строить БАМ кто? Пекари, токари, парикмахеры. И ведь не длинный рубль искали, не за автомобилями и квартирами - они создавали свои судьбы. Недаром на трассе был популярен лозунг: «Мы строим БАМ, БАМ строит нас». Многие ребята и девушки, приехав на стройку совсем юными, приобрели профессии, стали отличными специалистами, техниками, инженерами.
- Вы говорите, что приезжали в основном с западных регионов. А наши, амурские?
- Тоже, конечно, были. Но на самом деле действовала четкая установка вышестоящего руководства - местных не брать. У нас рабочих рук не хватало в колхозах и совхозах. Представляете, если бы оттуда еще на стройку потянулись? Так что если и брали кого-то, то не афишировали. Ну и, конечно, речь не шла о студенческих отрядах, которые приезжали работать во время летних каникул. На них никакие установки начальства не распространялись.
- И что, действительно требовалось поддерживать боевой дух рабочих?
- Да, требовалось. И сейчас, спустя много лет, можно с уверенностью говорить, что вся бытовая неустроенность компенсировалась снабжением на достойном уровне, вниманием.
Конечно, были и отсевы, когда люди уезжали. Но это как естественный отбор. Сильные оставались.
А нашей второй задачей была организационно-интернациональная. За все время я ни разу не слышал об межнациональных стычках. Воспитаны были так. Если с Кавказа - значит, джигит, с Прибалтики - эстет, с Хохляндии - труженик, если с Москвы - то он должен быть умным, если сибиряк - то выносливым…
- А самое яркое воспоминание из жизни на БАМе?
- Много было всего. Для одних - это воспоминания о яркой, бьющей ключом молодости, для других - трудовой подвиг и участие в грандиозной стройке, для третьих - это надежные друзья, проверенные многочисленными трудностями и испытаниями. Но уверен, что для всех - это одна из ярких страниц истории нашей страны. Это наша история.
Мне почему-то сейчас вспоминается, как вызвали меня однажды в обком партии и говорят, что в одном из поселков взорвался котел на котельной, и все замерзло. Мол, пока будем разбираться, поезжай туда, да смотри, чтобы оттока из числа рабочих не было, а то плюнут все, уедут. Представляешь, что будет?
Звоню с обкома комсомола в аэропорт. Выясняю, что в этот поселок в ближайшее время полетит грузовой самолет. На этом самолете ежедневно возили сметану в рабочие столовые. На месте ведь с молочными продуктами была напряженка. Ну вот, купил билет, сел между флягами и полетел.
На месте выяснилось, что никакой паники нет. Все работают, пытаются устранить последствия аварии. Для женщин и детей подогнали автоколонну, машин, наверное, двадцать. Поворачивают эту технику вдоль ветра, все остальные ремонтируют. Буквально за два-три дня все исправили. И рабочие видели, что начальство тоже вместе с ними «сопли морозит». Посмеивались поначалу. А я вспомнил, что в свое время был инженером-судомехаником, надел валенки, рукавицы и тоже за дело. Оказалось, очень эти навыки там пригодились.
А потом в этом же селе мужики говорят: «Юра, нам бы баню построить…»
А раньше ведь как: в России есть все, кроме лимитов. Все расписано, а нужен был красный кирпич. Ну, пообещал им, что попробую что-нибудь сделать. Вернулся в Благовещенск, у нас зона выпускала кирпич. Приехал, поговорил с руководством колонии. Мне объясняют, что каждый кирпичик расписан, на какую стройку его отправят. И единственный выходной у сидельцев - воскресенье. Но руководство опасалось, что если заставить работать в единственный выходной - за это их точно не похвалят. Все же уговорил, что, мол, сам выйду к ним, поговорю, объясню.
После обеда зону выстраивают. Я вышел, снял перед ними шапку. Тогда было наоборот - перед начальниками шапки снимали. Произнес речь, что строится БАМ, что очень нужен кирпич. Честно сказал, что для строительства бани. Они прониклись, согласились. В воскресенье хорошо поработали, и мы две платформы по 15 тысяч кирпичей на строительство этой бани отправили…
- А что было самое трудное?
- Транспортное строительство - это всегда неустроенность быта. А нашим требованием от хозяйственных руководителей было, чтобы они именно быту уделяли большое внимание. Помню, мы вместе с представителями комитета народного контроля СССР проверяли качество питания по БАМу. Вплоть до того, что контролировали, сколько вилок в столовых, сколько тарелок, какое меню утверждено на неделю.
Один повар-зербайджанец как взбунтовался, говорит: «Ну, как я могу меню на неделю расписать, если я не знаю, что завтра будет: таймень поймаем или лось убьем?» Ребята и рыбачили, и охотились. Хотя еще раз повторюсь, что снабжение продуктами было очень хорошее по тем меркам - сгущенка, тушенка, сыры, масло сливочное, овощи, мясо… в поставках перебоев не было. Кстати, я впервые настоящее чешкое пиво попробовал именно на БАМе.
Стоит отметить, что везде на участках действовал сухой закон, но по большим праздникам, таким как комсомольская молодежная свадьба немножко выпить позволялось. А свадьбам, различным памятным датам, советским праздникам тоже уделяли большое внимание, чтобы не просто так застолье, а с конкурсами, розыгрышами, концертами.
- Что за концерты? Собственными силами или с участием звезд?
- По-разному было. И космонавты приезжали. Был такой космонавт Лебедев - он каждое лето работал на БАМе. А звезды, кстати, не «звездили». Был Кобзон, был Дин Рид, но при этом все просто, без лимузинов и других привилегий.
Вспоминаю, как однажды в августе добирался в ЦК ВЛКСМ защищать резерв кадров. Погода нелетная была, вылет задерживали. Вышел из аэропорта - смотрю, Кобзон стоит. Рядом женщина какая-то с невзрачными хвостиками, без макияжа, очень просто одета. Тут дождь начался, и все зашли в помещение аэропорта. В разговоре выяснилось, что женщина с невзрачными хвостиками - известная по тем временам певица, артистка Людмила Сенчина. А в Красноярске их встретили на стареньком красном «Москвиче». Я еще подумал тогда, вот надо же, не могла встречающая сторона какой-нибудь автомобиль поприличнее найти.
- Говорят, что развитие БАМа всегда было приоритетной задачей для РЖД и время показало, что решение о строительстве было правильным…
- Правильно говорят. Хотя бы потому, что для тысяч бамовцев эта стройка осталась самым счастливым и светлым воспоминанием. Лучшее время в их жизни: яркое, романтическое, героическое.
- Что значит героическое?
- А то и значит. Подвиг - понятие емкое. Это не только мужественное преодоление трудностей, которых на долю первостроителей всегда выпадает много. Подвиг - это смелое решение, новаторство, борьба за высшие достижения. А БАМ - стройка уникальная. Каждый ее участок требовал своего решения. Строители знают. Новая стройка - это всегда новая школа, да еще какая! Строилась самая высококлассная дорога. Каждый ее километр - экзамен на упорство и мужество, на гражданскую зрелость, на идейную убежденность. Сейчас все эти фразы, может быть, прозвучат высокопарно. Отвыкли мы от такого. Но в то время не зря родилось движение «Я хозяин стройки». Не зря рабочим «вбивалось», что они не иждивенцы, они хозяева. С разными судьбами приезжали люди, с разными историями, с разным прошлым. И что было там, в прошлом, на БАМе не имело никакого значения. Смотрели на человека в деле, в работе. Наверное, это самое важное. А у нас все выхолостили рублем. Особенно в 90-е годы. Теперь вот, выходит, что есть надежда, что не все еще потеряно. И нынешняя молодежь непременно должна об этом знать.
