Обидеть сироту каждый может…

 

общество

 

Говорят, родителей не выбирают. Многим из нас повезло. Детство прошло рядом с заботливыми матерью и отцом, в нем был смех, семейные праздники и любовь. Но есть те, кто свой жизненный путь начал с голода, холода, грязи и болезней. И это при наличии тех, кто родил, но оказался жестоким и равнодушным. Незавидная тогда доля у таких детей. Многие оказываются в казенном доме, где стоят одинаковые кровати, где одежда распределяется не по вкусу, а по возрасту, где твоя жизнь подчинена строгому распорядку. И им остается только ждать и надеяться.

 

Но иногда судьба проникается сочувствием и у ребенка появляется шанс. Как когда-то он появился у маленькой Лены.

 

Спасти от матери

 

Познакомились мы десять лет назад. Тогда Анна Николаевна Горбунова пришла ко мне вечером домой вместе с этой девчушкой. Втроем мы сидели на кухне и пили липовый чай с медом. Пока Анна Николаевна рассказывала о судьбе своей внучки, та, потягивая горячий напиток из кружки, иногда вставляла свои реплики. По-детски наивные и откровенные. Она такой и осталась. Нисколько не изменилась. Разве что заметно выросла.

 

- С самого ее рождения, - рассказывала тогда Анна Николаевна, - воспитанием внучки я занималась сама. Родной матери она была не нужна. Сын работал, а Татьяна все время где-то пропадала. Потом сын умер… А невестка уехала в Шимановск - там жили ее родственники. Через некоторое время вернулась. Да не одна. С каким-то мужиком и женщиной. У меня в тот момент Леночка была на руках. Эти-то «гости» и держали меня, пока Татьяна забирала ее у меня. Забрала в том, в чем ребенок был - в легкой одежке, закутанный в одеяло. Так и унесли ее в февральский холод. Внучку невестка, как я потом узнала значительно позже, увезла в деревню, где нашла временное пристанище. Ребенка часто бросала у соседей, а сама гуляла, пила, в общем, жила в свое удовольствие. Где они и что с ними, я не знала целый год.

 

А потом пришло письмо из Шимановска. Татьяна писала, чтобы я выслала ей свидетельство о смерти сына. Оно нужно ей было, чтобы оформить пенсию по утере кормильца. Вот тогда я и узнала, где они. И поехала к ним в гости. А когда приехала - ахнула. Татьяна с новым сожителем проживала на съемной квартире, растила, если можно было так сказать, еще одного ребенка. Мне, когда порог их дома переступила, стало дурно. В доме практически не было никакой мебели. Запомнился только сломанный, грязный и засаленный диван. Повсюду грязь, бутылки, битая грязная посуда.

 

Я тогда попыталась хоть как-то там прибраться. Накупила продуктов, вещи детям, постель. Потом, так уж получилось, долго не могла приехать. А когда позвонила перед тем, как навестить их, то узнала, что Леночка в приюте. И я решила забрать ее к себе.

 

То маленькое, испуганное существо, которое предстало перед глазами Анны Николаевны в приюте, потрясло ее до глубины души. И даже спустя много лет она может все вспомнить до мелочей. Девочка не признавала из еды ничего, кроме хлеба с растительным маслом и консервы. На кровати ребенок спать отказывался - привычнее был пол. А когда постепенно привыкающая к новым условиям жизни у бабушки Лена заговорила, то та чуть не упала в обморок. Ребенок, на чьих глазах мать вела разгульный образ жизни, выражался так, что «уши вяли».

 

Вернувшаяся к жизни

 

Почти год понадобился Анне Николаевне, чтобы отогреть внучку своим душевным теплом и заботой, научить играть в игрушки, есть фрукты, умываться по утрам и радоваться маленьким, но важным в ее жизни событиям. Например, новой игрушке, походу в кино или в парк, елке с подарками на Новый год. Потом Лена пошла в детский сад, школу. Сегодня она - самостоятельная, рассудительная не по годам и с открытой доброй душой девочка. Она помощница и надежда  бабушки, которая долгое время добивалась опеки над ней.

 

А мать… Что мать? Она так ни разу и не поинтересовалась судьбой дочери. Спустя несколько лет, как ее лишила прав на дочь, она умерла. Что стало со вторым ребенком, Анна Николаевна не знает. Говорит, не до этого было и тогда, и сейчас. Вполне вероятно, что малышу повезло меньше, и он воспитывается в детском доме. А, может, и наоборот, посчастливилось, как и Лене. Отыскалась родная душа, которая пригрела и подарила дом и заботу.

 

Ударить сироту

 

Сегодня Анна Николаевна и Лена по-прежнему живут в двухкомнатной квартире в старом кирпичном доме по улице 50 лет Комсомола, 113. Пожилая женщина ведет хозяйство, заботится о подрастающей внучке и… постоянно борется с соседями, с которыми ей явно не повезло. Точнее, с соседкой, что живет этажом выше. Хотя слово «борется» не совсем точное, скорее - противостоит. Уж неизвестно, чем не угодили пожилая женщина с подростком тридцатилетней женщине, но та частенько делает им мелкие пакости и доставляет неприятности. А в последние месяцы в это противостояние оказались втянуты и сотрудники полиции, и суд, и опека. Началось все 5 июня этого года. Лена с подружкой играли с мячом во дворе, когда соседка приехала домой, поставив машину перед подъездом. Выходя, она сказала девочкам, чтобы те играли подальше. Мол, по машине можете попасть.

 

Женщина не успела зайти в квартиру, как услышала, что сработала сигнализация. Однако, выбежав из подъезда, во дворе никого не увидела. Очевидно было, что девчонки, испугавшись, убежали. Она решила их дождаться.

 

Через час подружки вернулись. Встретили их нелюбезно. Женщина кричала, требовала, чтобы они признались, кто стукнул мячом по машине. А потом накинулась на Лену с матами и кулаками. Ей не понравилось, как та, выгораживая подругу, задиристо ответила: «Это я, ну и что?». Разъяренная тридцатилетняя фурия стала бить девочку наотмашь по лицу и груди, царапая при этом ногтями щеки и шею.

 

Закончилось все благодаря вмешательству бабушки Лены, выбежавшей на крики из квартиры и вмешательству оказавшейся рядом случайной свидетельницы происходящего. Обе бросились на защиту подростка…

 

Оставлять безнаказанно избиение своей внучки Анна Николаевна не стала. Последовало заявление в полицию, затем - в прокуратуру, так как его рассмотрение подозрительно затягивалось. И на прошлой неделе судья второго мирового судебного участка Белогорска Вера Зималина вынесла приговор в отношении женщины, избившей несовершеннолетнюю.

 

Учитывая тот факт, что подсудимая сама (!) воспитывает двоих детей, судья приговорила ее к штрафу в 6000 рублей и 6000 - в счет компенсации причиненного морального вреда…

 

Месть за защиту

 

В ходе судебного заседания обвиняемая призналась в совершении преступления против несовершеннолетней. Однако вела она себя далеко не этично. Более того, пыталась привлечь к делу фиктивных свидетелей. Но суд быстро расставил все точки над i.

 

Казалось бы, на этом можно поставить точку. Социальная справедливость восстановлена, виновная наказана. Однако не тут-то было. Все время, пока длилось следствие, а потом дело рассматривалось в суде, тридцатилетняя женщина как могла, отравляла жизнь Лене и ее бабушке. Вызывала полицию, обвиняя последнюю в том, что та побила то ее детей, то собаку. Звонила в опеку, оговаривая пожилую женщину. Выливала под окнами их квартиры, расположенной на первом этаже, нечистоты. Портила и пачкала входную дверь. Однажды Анна Николаевна проснулась оттого, что ей разбили окна. Кстати, до сих пор соседка не дает им спокойно спать, стуча и громыхая по полу до глубокой ночи. Очевидно, получая при этом болезненное удовольствие. Именно так, ведь адекватные и здоровые люди себя так не ведут…

 

Чем закончится это противостояние, пока неизвестно. Известно одно - измученная поведением своей соседки Анна Николаевна обратилась за помощью в административную комиссию, надеясь на то, что, может, ее специалисты смогут «вправить мозги» тридцатилетней даме.

Елена Гладышева