Через любовь и тернии к надежде
общество
За окном весна пытается распрямить свои озябшие веснушчатые плечи, залить все вокруг солнечным светом, заполнить птичьим щебетом. А у нее за плечами - семнадцать лет борьбы за право нормально жить и спокойно растить сына. И - двухкомнатная квартирка в старом доме, которую она постаралась превратить в более-менее нормальное обустроенное жилье. На стенах - обои разных цветов, под ногами - восстановленный красноватого оттенка пол. Сбоку - покрашенная в теплые весенние зеленовато-салатные краски печь. Порядок и душевность. Лишь у нее на лице - легкое смятение и надежда, что закончились годы испытаний и проверок на прочность…
Мы встретились в прошлую субботу. Планировали раньше, но не сложилось. А она нисколько не обиделась. Даже обрадовалась, когда через неделю вновь перезвонила и спросила, не передумала ли встретиться. «Нет, что Вы, приезжайте! - ответил мне мягкий приятный голос. Я почти всегда дома. Так что, - жду!».
Такси подъезжает к нужному адресу. Но вот дом только какой-то странный. С одной, лицевой, стороны - двухэтажная под «евро» четвертинка. С остальных сторон - квартиры, наружные стены которых не знали ремонта, наверное, еще с советских времен. Жилье Галины располагается с торца улицы. Дальше - огород, вдалеке виднеется пятиэтажка. «Этот район когда-то назывался «Парижем», - поясняет таксист, отсчитывая сдачу, - тут в военные годы летчики стояли, те самые, из эскадрильи «Нормандии-Неман». Мы мальчишками много интересного тут находили…».
Любопытно… Но обсуждать историю некогда. Куда интереснее и поучительнее судьба женщины, живущей сегодня в старом четырехквартирном доме по улице Авиационная. Которая прошла через много испытаний, но не потеряла веру, не разочаровалась в людях…
Ее жизнь круто изменилась в двадцать один год. Столько было Галине, когда в их село Автономовка, что в Серышевском районе, приехал он. Красивый, высокий, с деньгами… Ну как тут не закружится голова, когда за тобой ухаживает взрослый (старше на десять лет) молодой мужчина, плавающий по морям-океанам, повидавший десятки стран и живущий в далеком теплом Крыме?
Ее любовь было горячей и отчаянной. А через девять месяцев родился сын Сергей. Его отец периодически то появлялся в селе, то вновь исчезал - зарабатывал деньги, гоняя машины из Приморья, когда не ходил в дальнее плавание. А потом, во время очередного пребывания в селе, неожиданно сказал: «Собирайся, завра уезжаем во Владивосток». Галина бросилась было собирать вещи. Но остановилась. Она не знала, как оставить мать - та лежала после тяжелой операции. Осложнения сахарного диабета дало знать - у женщины ампутировали ногу.
«Ты на меня не смотри доча, - сказала она Галине, - решай сама. Как поступим, так и будет». Остановить бы ей непутевую, придержать… Но, видно, чувствовала, что так суждено быть. И Галина уехала ранним утром с Василием, с которым до сих пор они так и не расписались. Уехала не оглядываясь на отчий дом…
Почему? Галина задумывается. «Наверное, виноват отец. Нас семеро детей было в семье. Я - самая младшая. Но мне всегда казалось, что меня он любит меньше всего. Постоянно была в чем-то виновата, что-то должна, что-то не так сделала. Обида копилась… Мне твердили - мол, копи себе деньги, если хочешь свадьбу. А мне досадно было. Почему? Почему я должна копить, притом, что брату и пятерым сестрам родители деньги на свадьбы нашли?».
Она сама не знает, что заставило поступить ее так: бросить родителей, оставить родину и поехать следом за человеком, который не был ей официальным мужем. Ни о чем не спрашивая, не о чем не задумываясь. Хотя разве в двадцать один год можно что-либо понимать, когда голова идет кругом от счастья, и задыхаешься только от одного взгляда на него…
Они ехали долго. Лишь гораздо позже Галина поняла, что едут-то они не в ту сторону. До Владивостока двое суток, а они в пути уже третий день…
- Настолько я была захвачена чувствами к нему, что даже не слышала, не поняла, куда сажусь, в какую сторону направляюсь, - вспоминает женщина. - Да еще маленький ребенок на руках, не до того было, какие города за окнами мелькают…
Но даже когда поняла, не испугалась, не заподозрила неладное. «Мы ко мне домой едем, с родителями знакомиться, - успокоил ее Василий. - Да и внука им показать надо». И она верила.
До Крыма они добирались несколько дней. А когда прибыли на место, начался ад…
Галина не сразу поняла и осознала, с кем связала свою жизнь. Почему любимый Василий стал срываться на ней, поднимать руку, почему становился неадекватным и не видел ее испуганных, залитых слезами глаз и жалобных стонов. «Да разве ты не понимаешь, деточка, - как-то сказала ей тихо свекровь, - он же наркоман. Колется он. Срывается, когда дозы нет…».
И тут до нее дошло. Но было поздно. Три года мытарств, издевательств, побоев и побегов из дома в темную ночь, скрывания у мало-мальски знакомых или родных гражданского мужа. Она пыталась накопить деньги, чтобы заказать переговоры с родителями по телефону. Но сорвалось.
- Меня спас хозяин магазинчика, где я работала. Дал денег на дорогу, купил билет, посадил на поезд. Сказал: «Спасай себя и своего сына». В Москве меня встретили добрые люди, посадили на другой поезд, до дома. Я когда приехала, чуть с поезда не упала, споткнулась о ступеньки вагона, так дом назад тянул. Долго приходила в себя. И лечилась еще долго…
Лечилась потому, что будучи в Крыму узнала, что беременна. Сначала списывала свое состояние на усталость, плохое самочувствие, что отравилась чем-то. А когда поняла, было уже четыре с половиной месяца. Галина понимала: еще один ребенок - значит, что о возвращении домой можно забыть. Она кинулась к врачам. Но те только разводили руками. В отчаянии она поехала в больницу в соседнее село. Но и оттуда ее выставили. Ни прописки, ни украинского гражданства. Никто… Она вышла из приемного покоя, опустилась на крыльцо и горько зарыдала от отчаяния. Мимо шла какая-то медсестра. «Ты что тут море развела, - обратилась та к Галине, - что случилось?».
Женщина выслушала девушку. «Деньги есть?» - «Есть…» - «Пошли».
Аборт сделали быстро и без проблем. Она вернулась домой, к ребенку и мужу. Но Василий откуда-то все узнал. И рассвирепел. Он избил Галину так, что у нее открылось кровотечение. Врачи ее еле откачали… Без последствий не обошлось. Едва она вернулась домой, как попала на операционный стол… Больше детей у нее не могло быть…
Где сейчас ее бывший гражданский муж, она не знает. Сына Галина записала на себя. Мальчишка рос толковым, понятливым, добрым. Вот только со здоровьем у него беда - астма. Но он, говорит женщина, присутствия духа не теряет. Закончил девять классов (попробовал перейти в десятый, но из-за проблем со здоровьем много пропустил, пришлось отказаться от мысли об окончании средней школы). Поступил в училище на мастера ЖКХ, по выходным подрабатывает. Галина им не нарадуется.
- Были моменты, когда мне жить было невыносимо. Хотелось уйти куда-нибудь далеко - и не вернуться. Исчезнуть, пропасть. Бывало, срывалась на сына. Но он не злился, не обижался. Понимал, видно, чувствовал сердцем, как приходилось тяжко. А потому я и черпаю силы в нем, в любви к нему. Потому и сильной приходится быть - ради него.
А отец мальчика, спросите вы? А что отец…
- Сгинул он, пропал, - пожимает плечами Галина. - Лет пятнадцать назад. И до недавнего времени его родители не интересовались нашей судьбой. Недавно нашли. Но… не нужны нам эти родственники. Однажды они отвернулись от нас, не помогли, не поддержали. Трудно забыть, через что пришлось пройти, что услышать, что увидеть. Так что нет того прошлого…
Из крымского прошлого яркие воспоминания вызывают разве что сочные и сладкие фрукты и ягоды, жаркое солнце, красивые, богатые сады. Остальное схоронилось где-то там, в глубине памяти. «Я ведь пока там жила, ни разу на море не была. Все обещали меня на него свозить, да так и не получилось», - говорит Галина.
Когда она вернулась с сыном в родное село, прошло не больше полугода, как не стало отца и матери. Пришлось искать работу, жилье. Последние десять лет Галина Сирош снимала одну из квартир в ветхом многоквартирном доме, что стоял в районе мелькомбината. С пропиской помогла знакомая - оформила ее в своем частном доме, что стоит по улице Хабаровская. Без этого женщина не устроилась бы на работу, не смогла бы получать инвалидность на ребенка. Благо, говорит она, врачи никогда не отказывали в лечение мальчика.
А потом ей пришлось в срочном порядке искать другое жилье - дом пошел под снос, людей стали расселять.
- Немало страшных дней мне пришлось пережить, все думала, куда, где, как? - вспоминает Галина. - Но тут знакомая одна рассказала, что в доме по улице Авиационная одна квартира стоит уже много лет заброшенной. Пришли, посмотрели - ужаснулись. Помещение полностью было разбито, развалено, полы сгнили, дверей не было, как и окон. По стенам полз грибок, вокруг - использованные шприцы, пустые бутылки… Как оказалось, тут долгое время местные наркоманы и алкоголики собирались. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Буквально за месяц до зимы все отремонтировала, помогли знакомые, дальние родственники. Девчонки несли обои, краску - кто что мог. Получилось вернуть квартире жилой вид. Что и говорить, сил и средств пришлось вложить немало…
И все бы ничего, но живет в квартире Галина фактически на птичьих правах. Но деваться 38-летней женщине с сыном-инвалидом некуда. Надеется, что со временем получится узаконить хоть как-то проживание здесь, чтобы, наконец, быть несколько увереннее в завтрашнем дне. Знать, что есть дом, куда можно возвращаться после работы, где можно отдохнуть и помечтать. О том, как сын станет взрослым и самостоятельным, добьется успеха, а она, наконец, сможет перевести дыхание и не переживать о том, что день грядущий ей готовит…
Елена Гладышева
