Дожить до понимания

 

ситуация

 

6 марта в актовом зале белогорской больницы проходило очередное собрание, вызванное февральской зарплатой. Точнее, ее резким уменьшением. Участники собрания отказались быть заложниками проблем больницы, а корреспондент газеты «Сегодня» Елена Гладышева поняла, что за всеми требованиями изменить ситуацию в корне витала угроза возможной забастовки белогорских медиков.

 

Прошло чуть более месяца, как в больнице побывала с проверкой комиссия из областного минздрава. Тогда чиновникам пришлось держать ответ перед медиками за сокращение ставок и младшего медперсонала. В итоге часть последних была возвращена на рабочие места. На этот раз камнем преткновения стала февральская оплата труда врачей, в первую очередь, скорой помощи. Отпахав (слово отработать здесь мало подходит) последний месяц зимы в авральном режиме - город прошел пик заболеваемости простудами, ангинами и пневмониями - медики получили зарплату, урезанную в два раза. Что вызвало открытое возмущение.

 

Собрание проходило в актовом зале. Народу было много. Не хватало мест - многие стояли. Вообще планировалось, что в нем примут участие лишь врачи и фельдшеры отделения скорой помощи. Однако поддержать коллег пришли и остальные медики. Разговор начался с объяснений экономиста медучреждения. По ее словам, круглосуточные и дневные стационары лечат больных сверх нормы, установленной в рамках госзаказа. И если в 2016 и 2017 годах расходы за пролеченных сверх нормы минздравом и соцстрахом были возмещены, то в прошлом году - нет.

 

- Нам был дан ответ, - объясняла экономист, - государственные учреждения обязаны работать в рамках госзаказа. Есть у нас госзаказ на 656 госпитализаций в месяц - мы должны его выполнять. Если пролечили 830 больных - молодцы, но оплачиваться это не будет... То есть, у нас сверхрасходы по стационару. Плюс открепившееся население. За 2018 год из нашей поликлиники в другие медучреждения ушли 1640 человек. В итоге в деньгах мы потеряли 14 млн рублей...

 

Не смогла заработать больница и на диспансеризации населения. Как оказалось, она была успешно провалена. И немалую роль в этом, по мнению коллег, сыграли терапевты поликлиники.

 

- Да потому что заведующая терапевтическим отделением с ними не работает вообще, - резко высказались медики, - не проводятся планерки, не анализируется ситуация. Кроме того, в прошлом году терапевты изменили свой график работы: раньше работали пять часов в поликлинике, три часа на дому. С марта прошлого года экс-главврач Шеленок вместе с ними свершил «революцию»: сделали четыре часа на приеме, четыре часа на дому. На участок они не ходят, в итоге мы, узкие специалисты, помогаем им с планами - они их вообще не выполняют. А сейчас они диспансеризацию вообще «перекинули» на 302 кабинет. Терапевты не заинтересованы в диспансеризации!

 

- У нас тогда вопрос к главному врачу, что Вы предприняли, чтобы заставить терапевтов лучше работать: собирали их, «песочили», наказали? – потребовали объяснений медики от главврача больницы Михаила Данилова. Хотя, правильнее сказать, «экс» - как стало известно газете «Сегодня», он написал заявление об увольнении. С 14 марта обязанности главврача будет исполнять Людмила Кривченко.

 

- Вначале я кабинеты обходил… - начал было он.

 

- Зачем кабинеты обходить, когда нужно собрать всех терапевтов вместе и спросить, почему они так плохо работают! - перебили его.

 

 

- Я индивидуально общался, - продолжил Данилов. - У многих по диспансеризации не заведено документации вообще - процентов 70, им неинтересно выполнять показатели, им интересно получить просто стимулирующие выплаты…

- Так, и какие оргвыводы были сделаны?

 

В ответ - молчание.

 

Говорить продолжила экономист больницы.

 

- Прошлый год мы начали с кредиторской задолженности в 52 млн рублей. Закончили с 12 миллионами благодаря тому субсидированию, что нам дали на зарплату. Но на сегодня «кредиторка» уже 22 млн рублей. То есть, за два месяца мы «нарастили» 10 млн! У нас были большие проблемы с бензином - решили проблему буквально несколько дней назад. Но бензин нам уже больше не будут давать. И все из-за кредиторской задолженности - поставщики с нами не работают. Это наши медикаменты, реактивы и все остальные расходы...

 

- Мы исполнители, нам неинтересно знать, почему нет бензина, и почему отдел закупок вовремя не сыграл конкурсы, - зашумели медики.

 

- Здесь дело не только в отделе закупок, - отбивалась экономист. - Существует тарифное соглашение. В нем расписано, сколько должно уходить на зарплату, сколько на медикаменты, питание. Наша больница должна не более 85% заработанных средств тратить на зарплату. В январе мы заработали 48 млн рублей, на зарплату потратили 47. Из-за перерасхода мы ничего не могли закупить. Нам удалось сгладить ситуацию по зарплате, но она упала по сравнению с прошлым годом. В феврале мы заработали 50 млн, а на зарплату потратили 40. На продукты питания и на остальные расходы денег не осталось! И в итоге за два месяца перерасход по зарплате 10 млн рублей.

 

Однако эти объяснения только добавили вопросов.

 

- Если я зарабатываю, выполняю диспансеризацию, «неотложку», перевыполняю план - тогда рассматривайте мою зарплату индивидуально, - парировала врач-невролог Марьяна Польгун. - Почему я должны страдать за терапевтов? Я отправила к ним людей на диспансеризацию, но они ее не отработали - в карточках после моих направлений нет ни одного результата. Ноль. Я что, должна ходить за ними следом? Почему заведующая не контролирует ситуацию?

 

И тут со своим словом встали врачи скорой помощи.

 

- Есть Указ президента, где сказано, что зарплата врача и медперсонала состоит из двух средних зарплат по региону. Вы считаете, что 36 тысяч, которые получил врач «скорой» - это и есть две средние зарплаты? - задал вопрос фельдшер Сергей Шамрелюк.

 

- Я попросил своего коллегу, чтобы в феврале он помог - все отделения были завалены, месяц был крайне тяжелым для всех, наши (врачи и фельшеры «скорой», - прим. автора) не выходили из машин, а вываливались из них без сил, - поддержал его врач «скорой» Сергей Олексик. - А теперь как могу попросить у него помощи, если ему не заплатили обещанное? У нас должно семь постов работать на город, фактически работает шесть. При этом по две-три машины в Благовещенск уезжают каждый день. Люди не по девять вызовов в сутки обрабатывают, а по 15. Как вам такое нарушение?

 

Выяснилось, до сих пор  медики возмущены и решением руководства больницы сократить ставки старших врачей в отделении скорой помощи.

 

- Это были ответственные люди, которые отвечали за всю больницу в ночные, праздничные и выходные дни, - говорил Сергей Олексик. - Они вызывали специалистов, искали все что угодно, решали неотложные вопросы... Я не могу понять, почему денег не хватает.

 

- Ну, где же мы должны их взять? - развела руками экономист.

 

- Это не моя забота, я врач! - буквально взорвался Сергей Шамрелюк. - Почему я должен работать бесплатно? Чем мне кормить семью? Нам положено по два оклада. Я получил один. Где второй? Я пришел на работу в восемь часов, 12 отработал - причем хорошо отработал - и ушел домой. Заплатите мне за работу! Не моя забота, где брать лекарства, бензин... Это забота руководства!

 

- Больница на самоокупаемости, что заработали, то и получили, - раздалось в ответ.

 

- Но мы-то не стали меньше работать! - перекрикивая друг друга, возмущались врачи. - Как работали, так и работаем! Почему нашими зарплатами должны долги перекрывать? Нам что, в Благовещенск уходить работать, где платят нормально? Когда людям кукиш перед носом скручивают, они никогда больше сюда не придут работать!

 

- У нас люди увольняются, скоро некому будет помощь оказывать. Больные-то ничем не виноваты в данной ситуации, они становятся заложниками! - с отчаянием констатировали медики.

 

- Нам сказали: если у вас качество оказания медпомощи упало, за что мы вам даем деньги? - продолжала держать оборону экономист.

 

- Но где лекарства, где необходимая аппаратура, чтобы качество было?

 

- Чтобы закупать аппаратуру, мы должны рассчитываться с поставщиками, - последовал ответ. - Просто так никто ничего не дает. Для того чтобы можно было рассчитываться, мы должны по тарифному соглашению не меньше 9% оставлять на эти расходы. А мы в январе все деньги потратили за зарплату. Никаких медикаментов не закупали...

 

От шума в зале гудели стены.

 

- А в Минздраве знают, что существующим количеством терапевтов и педиатров не перелопатишь весь тот объем работы, который есть? Ставьте реальные планы! Это в вашей компетенции, а не в нашей! - сотрясался воздух от гневных криков. - Давайте платить достойную зарплату тем, кто выполняет нагрузку! Терапевт с меньшим стажем получила 34 тысячи рублей за февраль, я - всего 28!

 

- «Скорая» за два месяца выполняла восемь тысяч вызовов. Это немаленькая цифра!

 

- Скорая финансируется по подушевому принципу. Тут не зависит от количества вызовов, зависит от населения города и района, - уже устало объясняла экономист. - Тариф на оплату одного человека - 73 рубля для «скорой». Она может заработать 5 миллионов 300 тысяч  в месяц. Дополнительно - если сложные вызовы, тромболизис или что-то еще. В январе 5300, в феврале ждем 5300. А на зарплату в январе ушло 5 млн 800 тысяч. Количество вызовов не играет тут никакой роли...

- Нам что, теперь больным отказывать в вызовах? - вопрошали медики.

 

- На сайте Минздрава написано: зарплата должна составлять определенную сумму - 39600. И это не средняя зарплата... А нам платят меньше. Получается, нарушение?

 

Возмущение врачей понять легко. Организационные реформы, которые за год, с момента назначения минздравом двух неместных главврачей накрыли белогорскую больницу, завели учреждение в тупик. И чтобы выйти из него, нужно волевое решение и заинтересованность Минздрава в улучшении обстановки.

 

- У нас не хватает мест в стационарах - фонд соцстраха определяет, сколько должно быть коек в терапии, - подвел итог сказанному один из старейших врачей горбольницы. - А люди меж тем не могут попасть на лечение. Дневной стационар - очень удобная форма лечения. Но и там количество коек ограничено. Можем больше взять, но нельзя, потому что фонд не дает, денег нет. Почему? Потому что есть тарифное соглашение. Но финансирование городского здравоохранения должно быть больше. Нужно пересмотреть его. У нас начались проблемы тогда, когда мы перешли в областное подчинение (в 2012 году, - ред). В Минздраве не знают теперь, что нам сказать. Надо переходить на муниципальное здравоохранение. Это было бы гораздо эффективнее! А исходя из того, что происходит, за стол переговоров сядем, когда мы забастуем и сократим прием больных. Вот тогда все и решится...

 

И тут оставался только один вопрос: услышат ли медиков белогорской больницы в минздраве области? Остается надеяться, что да. В конце концов, это самое простое, что могут сделать для них чиновники из областного минздрава, которых пригласили на внеочередное заседание горсовета. Состоится оно 14 февраля и один из вопросов, вынесенных на рассмотрение - ситуация в белогорской больнице.

Елена Гладышева