Анестезиологи-реаниматологи - врачи, которые чаще других работают в условиях давления обстоятельств и стресса. При этом они всегда должны сохранять холодную голову и ясность мысли, необходимые для качественного оказания помощи пациентам. «Иначе нельзя, ведь на кону человеческая жизнь», - говорит врач анестезиолог-реаниматолог Белогорской больницы Валерий Золотарь. 16 октября он в числе остальных своих коллег будет отмечать профессиональный праздник - Всемирный день анестезиологов-реаниматологов.

 

Вот уже 35 лет практически каждое его утро начинается с белого халата и пациентов. Коллеги отзываются о нем только добрыми словами, восхищаются его трудолюбием, выдержкой и человечностью. Высокий уровень квалификации, многолетний опыт работы позволяет ему быть человеком с большой буквы, настоящим врачом, признанным специалистом. Человеком, чей список спасенных жизней начинается в далеком 1985-м и до сих пор не заканчивается…

 

- Валерий Владимирович, сколько в Белогорской больнице работает анестезиологов-реаниматологов?

 

- Нас семеро на все отделения больницы. Плюс сегодня белогорский роддом оказывает экстренную помощь роженицам из Серышево, Серышевского, Ромненского и Октябрьского районов, откуда поступают пациентки. В последнее время также участились случаи оказания экстренной хирургической помощи больным из двух последних районов. Это лето, замечу, вообще выдалось тяжелым для многих врачей нашей больницы: когда закрыли из-за коронавируса города Шимановск и Свободный, Циолковский, Шимановский и Мазановский районы, то всех больных с акушерской патологией повезли к нам.

 

Кроме этого, в последние годы увеличилось количество пациентов пожилого и престарелого возраста, тех, кому за 80 и даже за 90 лет. Последней моей возрастной пациентке недавно исполнилось 94 года. У таких больных много сопутствующих заболеваний - инсульты, заболевания сердца, сахарный диабет и прочие. Они могут просто от таких патологий умереть, а приходится их еще и оперировать. Но мы делаем все возмо

 

- Не ошибусь, если скажу, что многие считают, что работа анестезиолога заключается в том, чтобы пациент заснул и проснулся…

 

- Вы не правы. Наша наука называется анестезиология-реаниматология. Последняя - это наука об оживлении человека. Приведу пример. В больнице есть аппараты ИВЛ, благодаря которым мы можем поддерживать дыхание, а следовательно, жизнь больного на искусственной вентиляции легких. Так вот, у нас был пациент, бывший военный, который прожил полтора года в нашей реанимации на искусственной вентиляции легких, пока ему не приобрели портативный аппарат ИВЛ. Сначала он попал на лечение в госпиталь, оттуда его перевели в областную клинику. А затем привезли сюда, так сказать, умирать. Специфика его заболевания была такой, что он мог дышать только сидя и стоя, но стоило принять горизонтальное положение, лечь - все, дыхание прекращалось, необходимо было проводить ему искусственную вентиляцию легких. Но мы сделали невозможное. Не только не дали ему умереть, но и подняли на ноги. Он набрал вес, стал заниматься на больничном спортивном турнике, восстановил свою физическую форму. Когда из области врачи приехали, то лишь руками развели в удивлении. И переписали диагноз. А пациент вернулся домой вместе со своим портативным аппаратом. Да, это редкий случай, но лишний раз доказывает, что нет ничего невозможного.

 

- Отделение реанимации не испытывает недостатка в медицинском оборудовании?

 

- У нас много следящей аппаратуры, которая сама по себе интересная. Если говорить об ИВЛ, то в палатах отделения шесть аппаратов, плюс пять - в операционных, а также три - в палате интенсивной терапии для новорожденных в роддоме. И они редко простаивают без дела. Иногда неделями, а то и месяцами работают. Это, конечно, хорошо, но аппаратура уже постепенно «стареет», у всего есть свой срок службы…

 

- Когда Вы начинали свою медицинскую практику, о подобной аппаратуре, наверное, и не мечтали…

 

- Я пришел в белогорскую больницу в 1985 году на интернатуру по анестезиологии-реаниматологии. Тогда здесь была анестезиологическая группа, работали сначала три, потом четыре анестезиолога-реаниматолога. Днем дежурили в больнице, а вечером - дома, в ожидании вызова. Но тогда и не было столько тяжелых больных. Больше было плановых оперативных вмешательств. Тогда только в областной больнице действовало отделение реанимации, занимавшее шесть коек. Плюс в детской благовещенской больнице. Больше реанимации на тот момент нигде не было. Ну а мы при проведении операции в случае необходимости искусственную вентиляцию легких делали руками, с помощью дыхательного мешка.

 

Затем стало поступать медицинское оборудование, а болезни стали утяжеляться. Возникла необходимость в реанимационном отделении. В апреле 1987 года его, на три койки, открыли в старом корпусе. Позже его снесли, и мы переехали на третий этаж в поликлинику, где действовали четыре койки. Плюс две койки были в интенсивной терапии в кардиологии. А затем отстроили новый хирургический корпус с отделением реанимации на шесть коек. Сегодня они все заняты...

 

- Наличие аппаратуры облегчает работу?

 

- Современная медицина далеко продвинулась вперед. Появилось очень много новых аппаратов и препаратов, которые облегчают нашу работу, мы можем спасать жизни тех людей, которых не смогли бы спасти 10 или 20 лет назад. Однако всегда на первом месте стояли и стоят знания доктора. Оборудование - это оборудование, а знания - это наше все. Потому что ты, как врач, должен чувствовать больного, видеть его, ощущать, а не просто действовать, как в учебнике по медицине написано.

 

- А Вы всегда чувствуете больного?

 

- А по-другому никак. Поговорить с пациентом, настроить его на нужную «волну», успокоить, отвлечь - очень важно чувствовать больного. Любая операция - это стресс для организма, а если не убрать его, то получим высокое давление, увеличение частоты сердечных сокращений в связи с выбросом в кровь адреналина, глюкозы... А слово - оно лечит.

 

- Для Вас самый сложный пациент, это…

 

- Для меня таких нет. Нахожу подход к любому вне зависимости от возраста. Подойдешь к пациенту, пошутишь, успокоишь, отвлечешь от ситуации. И ни слова о том, что может стать хуже, что операция сложная и могут быть осложнения. Это для меня недопустимо. Ведь порой пациент даже не понимает, что сейчас его повезут в операционную.

 

- Но ведь все равно, эмоционально это тяжело…

 

- Да, порой нелегко, потому что контингент больных у нас очень тяжелый. Часто пациенты могут поступать с улиц, с дорожно-транспортных происшествий, с алкогольными психозами, агрессивные, не говоря уже о серьезных заболеваниях, несчастных случаях и прочего. А агрессия и отчаяние отнимают много сил. И когда такого везут в операционную, с ним надо поговорить, снять это состояние.

 

- Валерий Владимирович, Вы уже 35 лет присутствуете на операциях. Не устали, не разу не возникало желание уйти?

 

- Желания уйти никогда не было. Хотя тяжело было часто. А еще мне неоднократно предлагали сменить должность. Сначала отказывался, потом - не отпускали. Сначала надо было заработать пенсию, а потом попросту некому стало работать. Так что пока есть здоровье, работаю. Но скажу, что редко кто из анестезиологов-реаниматологов не работает после выхода на пенсию, хотя сказывается напряжение, дежурства, бессонные ночи, стресс. Мы ведь фактически живем в больнице, можем по несколько часов находиться в операционной вместе с хирургом.

 

- Известно, что каждый пациент на анестезию реагирует по-разному. В Вашей практике случались курьезные случаи?

 

- На операциях в гинекологическом отделении или роддоме, разговаривая с пациентками, всегда старался настроить их на позитивную волну. И анестезия для них проходила то на цветочной поляне, то в лесу. А бывало, в любви объяснялись, песни пели, стихи на английском читали… В общем, повторюсь, какое воздействие окажешь на человека, так все и пройдет. Не зря же мы должны быть еще немного и психологами.

 

- Валерий Владимирович, врачей-реаниматологов иногда называют «белой костью» в медицине. Вы таковым себя считаете?

 

- Я бы так скорее сказал о тех медсестрах, кто не просто помогают врачу, а на которых можно полностью положиться. В нашем отделении очень хорошая практика, ведь часто вопрос человеческой жизни стоит на грани. И если медсестра не просто видит больного, а чувствует его, то она - тот самый профессионал, который знает, что нужно делать, даже если врач посмотрел на пациента без слов.

 

- Есть цитата, что у каждого доктора есть свое кладбище…

 

- Да, ее все знают. Но с ней я не работаю. Приложу все силы, чтобы мой пациент не умер.

 

- Часто приходится отвоевывать пациента у смерти?

 

- На этот вопрос отвечу так. Иногда ты видишь, что больной может умереть. Но все врачи стараются сдать смену только с живыми пациентами. Любыми силами. Они выжимают все из аппаратуры, медикаментов, себя лично, чтобы тот не умер, чтобы у смерти не было шансов. Порой я слышу, мол, вам, врачам, наплевать на больного при смерти. Нет, не наплевать. И если я могу сделать все, чтобы он выкарабкался, сделаю все для этого. Но наша профессия такова, что мы ходим по лезвию ножа. И смерть - одна из ее составляющих…

 

- Что самое главное в Вашей профессии кроме знаний?

 

- Мы как экстренная служба, поэтому должны быть готовы ко всему. Но есть одно отличие - никакой спешки, только спокойствие, уверенность. И когда привозят пациента, приступаем к работе с холодной головой и ясными мыслями.

- Семья гордится Вами?

 

- Скорее, это я горжусь своей семьей. Супруга, дети - это моя поддержка и жизненные силы.

 

- Как отвлекаетесь от работы, от тяжелых дежурств?

 

- Я очень люблю природу. Раньше, когда была возможность, выходил на территорию больницы, гулял по аллеям. Или в нашем городском парке. Сейчас не так часто получается это делать. Теперь, в основном, восстанавливаюсь дома, работая на земле, в саду, любуясь природой и цветами. Очень их люблю.

 

- Что удручает Вас, как врача, больше всего?

 

- Неблагодарность пациентов. И цинизм общества по отношению к медикам. Раньше больные ценили то, что доктора делали для спасения их жизней, восстановления здоровья. А сейчас воспринимают это как должное, часто слышишь: ты мне обязан. Простое «спасибо» редко услышишь. Хотя многие из нас вкладывают часть себя в то, чтобы пациент выздоровел, встал с больничной койки.

 

- За всю свою жизнь Вы спасли, наверное, сотни жизней?

 

- Не могу сказать, не считал… Да и зачем? Я врач. И спасение жизни - мое призвание.