Август. Вечер. Одна смена сменяет другую. Конечно, не ровно в восемь - на работу они всегда приходят пораньше. Хотя нередко сменяемая бригада может задержаться на вызове. Поэтому все условно. В остальном их работа не терпит условностей. Зато остального бывает немало.

Укол какой-нибудь

 

Больше восьмидесяти вызовов за сутки. По сравнению с декабрем - январем, когда их было за 120 - нормально. Десять раз машины «скорой» уезжали в район в села Пригородное, Васильевка, Возжаевка. По журналу: температура, давление, снова давление, ножевое…

 

- Времени на обслуживание «сельских» вызовов, как правило, уходит не менее полутора часов, большую часть которых занимает дорога, - объясняет заведующий отделением скорой помощи Белогорской больницы Сергей Олексик. - Тем временем у кого-то инсульт, у кого-то сердце зашлось в тупой боли, ребенок на велосипеде залетел под колеса несущейся машины. А ты сидишь, меряешь температуру 40-летнему мужику, который вместо того, чтобы сходить на прием к врачу, вызывает «скорую»...

 

К сожалению, и это факт, люди привыкли к тому, что у каждого своя рубашка ближе к телу, а экстренную помощь путают с неотложной. Еще указывают, что делать. И если что-то не так, грозят увольнением и жалобами в прокуратуру. Про оскорбления медики вообще молчат.

 

- Вы должны и обязаны, - девиз многих наших граждан, - устало говорит Сергей Олексик. - И объяснять что-то смысла нет. Звонит один такой «больной» - высокое давление. Вызов принимаем. Через полчаса звонок: где «скорая»? Объясняешь: бригады обслуживают вызовы тяжелые, экстренные. В ответ ор в трубку: а вдруг у меня инсульт случится? Приезжаешь на вызов, спрашиваешь: «Как давно страдаете от повышенного давления?» - «Лет двадцать». - «Что принимаете?» - «Да такие таблетки, белые, кругленькие, с рисочкой». Смотришь на него, и о многом думаешь…

 

Или, например, приезжаешь на вызов, пациент говорит: «Поставьте укол, мне плохо». Но по стандарту укол ему не нужен. Нет такого укола от диагноза «плохо». Меня вообще убивает диагноз «плохо». Что с ним делать? Сесть, за ручку подержать? Другой вызов. Женщина, кричит, плачет: плохо себя чувствует. Приезжайте, сделайте что-нибудь. Приезжаешь. Уточняешь, что случилось. Оказывается, сон плохой приснился. «И что я могу вам в три часа ночи сделать?». - «Ну, вы же мужчина», - ответ. Осторожно уточняешь: «Что вы имеете в виду?» - «Ну, вы же «скорая», сделайте мне укол какого-нибудь снотворного». Приходится объяснять, что бессонница лечится не с помощью “скорой”, а у невролога или терапевта.

 

А бывает как про Тяни-Толкая. Поздний вечер, пьяные супруги ругаются, да так, что полдома в курсе из-за чего. Муж вызывает «скорую», мол, приезжайте, успокойте жену. Та орет, что не нужно - диспетчер все слышит, уточняет, точно ли нужна ли помощь медиков. Он настаивает - выезжайте. И ты едешь. А она матами встречает, на порог не пускает…

 

Деваться некуда

 

…На часах - девять. Отработав полный рабочий день в качестве завотделением, он продолжит работать в качестве дежурного врача «скорой». Потому что некому. Один ушел внезапно на больничный, второй только что закончил суточное дежурство.

 

- Откуда силы?

 

В ответ пожимает плечами: «А куда деваться…».

 

Некуда. Потому завтра утром после дежурства не уйдет домой - останется выполнять обязанности завотделением. И так по кругу.

 

Из шкафа достается чай. С бергамотом. И плитка горького шоколада.

 

- Мы не плачем, да вообще никто не ноет. Просто действительно тяжело, - продолжает делиться Сергей Олексик. - Приходится перебрасывать людей с одной смены на другую, стараясь «перекрыть». Вот, - кивает на стенд с фамилиями медиков и номерами бригад, - на сегодня осталось всего пять бригад. Как дурак, сидишь, на график смотришь, думаешь: кого поставить? А кого поставишь? Они (медики, - прим. автора) должны по двое в бригаде работать. По факту на вызов едет один. В основном, фельдшер. Новые врачи не приходят. Сочувствующих немало, а вот желающих помочь - практически ноль. Но деваться некуда. Ночь отработаем - завтра продолжим. Какие будем в середине дня, сказать сложно...

 

Пешеходы-экстремалы

 

На ум приходит - уж точно не лучше, как тот горожанин, что несколькими часами ранее решил перебежать дорогу, не оглядевшись по сторонам. Произошло все на Чехова. «Дорожный бросок» 60-летнего пешехода обернулся для него сотрясением. Для водителя легковушки, под которую он угодил - огромной вмятиной на лобовом стекле. Когда медики прибыли на место происшествия, от госпитализации мужчина отказался, побоялся, что выпишут штраф за нарушение правил дорожного движения. Но спустя сутки стало хуже и «скорая» доставила его в травмоцентр.

 

- Пешеходы часто ведут себя неадекватно, - рассказывает Сергей Иванович. - Вызов: мужчина шел ночью по тротуару, а потом неожиданно спрыгнул с него на дорогу. И прямо под колеса иномарки.

 

Другой «чудик» с сумками решил перебежать дорогу, опять же, не осмотревшись. А водитель не успел среагировать на его марш-бросок, плюс дорога мокрая после дождя была. В общем, перелетел «бегун» через капот и грохнулся на асфальт под звуки битого стекла. Выяснилось - в сумках несколько бутылок водки было. Потом на дороге птичьи трупики лежали - голуби напились из «пьяных» луж и не реагировали на проезжающие машины…

 

Маргинально…

 

Но пьяные птицы - это исключение. А вот люди… Наш разговор прерывается: экстренный вызов. Звонившая женщина рассказывает, что ее муж упал на разбитое стекло и сильно порезался. Диспетчер не сомневается - ножевое. Врач «скорой» Елена Каральная, приняв документы и подхватив сумку, спешит в машину. Срываемся с места под вой сирены. Примчались. Квартира на втором этаже. Дверь открывает женщина. Вид - как после затяжного «праздника». Качнувшись в сторону, показывает в сторону кухни.

 

Среди осколков битой посуды и чего-то еще лежит мужик непонятного возраста. Под головой - пластиковая «полторашка». Врач склоняется над ним: «Мужчина, вы меня слышите?». Тот буркнул, кивнул и начал садиться. Потом привстал и двинулся в сторону прихожей. Где и рухнул. Елена Николаевна быстро его осматривает: бледный, давление низкое, на животе большая резаная рана. Но крови на кухне немного. Рану затампонировали, обезболили, капельницу поставили. Все чин по чину. И в хирургию повезли. Успели. Сдали бедолагу с рук на руки подоспевшему дежурному врачу. Позже сообщили - прооперировали. Жить будет.

 

Следующий вызов: микрорайон «База-57», на улице лежит женщина. Приезжаем. Возле длинного одноэтажного дома-барака на лавочке сидит троица. Едва завидев машину «скорой», навстречу поднимается пострадавшая. К машине идет неуверенно - «штормит» ее изрядно. Один глаз подзаплыл, руки в ссадинах, блузка на спине разорвана пополам. В машине пациентку укладывают на носилки. Елена Каральная осматривает, прощупывает. «Надо спустить штаны», - говорит женщине. Та смотрит на фельдшера Сергея Шамрилюка и выдает: «Мужчина, отвернитесь, пожалуйста, я вас стесняюсь». Тот дает понять, что не до стыдливости тут. Она смиряется, приспускает штаны. «В больницу едем?», - после осмотра спрашивает пострадавшую Елена Каральная. Секундное молчание. Кивок.

 

Пока ехали до отделения, узнаем предысторию случившегося. 50-летняя Лариса со своим другом пошли в гости. По пути решили зайти к знакомым, где можно было попросить сигарет. А там, как назло, оказалась бывшая пассия мужика. Да не одна, а с двумя подругами. Приревновала бывшего и вцепилась Ларисе в волосы. Друг, конечно, встал на защиту, оправдывала его пострадавшая, но силы были не равны…

 

Под занавес суточного дежурства (в половину седьмого утра) вызов по линии 112. Сообщают, что в одной из квартир дома по Кирова «умер Серега». Бригада выезжает. Поднимается на четвертый этаж - за нужной дверью шум и гам. Двушка выглядит, как после бомбежки. Всюду мусор, бутылки, грязь на посуде, мебели. Сколько здесь человек, понять сложно. Кто-то сидит, кто-то лежит, кто-то обнимает стул. «А кто Серега?», - спрашивает фельдшер Елена Губернат.

- Дык вон он, - указывают ей на одного из лежащих на полу мужчин.

 

- Мужчина, - присаживается рядом на корточках к нему Елена Николаевна, - мужчина, вы меня слышите? Вы - Сергей?

 

- Серегаааа, друууг… - протяжно зовет собутыльник, лежащий рядом.

 

- Зая, зая, все будет хорошо, - протягивая к Сереге руки, качается из стороны в сторону дама соответствующего обстановке вида.

 

Елена Николаевна трясет мужчину за плечо.

 

- Я не Серега, я - Игорь, - глотая «р», приоткрывает глаза тот. Отмахивается от медика, поворачивается на бок, подложив под голову руку. Раздается храп.

 

Фельдшер поднимается.

 

- Не, не уходите, вы у него пульс пощупайте, вдруг он все же неживой, - просит ее все тот же друг.

 

- А зая, зая где? - вскидывается дама. - Серега где?

 

Выясняется - Серега ушел спать домой, в квартиру этажом выше. И он тоже жив.

 

Бригада возвращается в отделение.

 

Злоупотребление помощью

 

83 вызова за сутки. Из них две «автодорожки», в которых обошлось без гибели людей, и три смерти. В первом случае 58-летний мужчина не вышел из комы - уснул на рабочем месте и не проснулся. Не проснулась 83-летняя бабушка - родственники сообщили, что она сильно болела. В третьем случае 50-летний мужчина свел счеты с жизнью. Большая часть остальных вызовов - непрофильные. Пьяные, кому «просто плохо», кто откровенно привирает о своем состоянии.

 

- Вы не поверите, как часто пациенты обманывают, придумывая себе диагнозы, чтобы бригада приехала, - говорит Сергей Олексик. - Жалоба: болит сердце. Приезжаешь: «скрутило», на самом деле, живот. Многие считают, что надо так соврать, чтобы «скорая» побыстрее приехала. При этом от госпитализации отказываются. А мы не успеваем к другим. Когда люди поймут, что скорая помощь работает по определенному порядку, в первую очередь выезжая в общественные места, на рабочие места, к беременным и детям, ДТП, инсульты и инфаркты.

 

Но есть такие, кто считают, что «скорая» - это тот же врач на дому. Живет в нашем городе 80-летний дед. В поликлинику не ходит принципиально. А вот «скорую» за последние полтора месяца вызвал… 55 раз! Последний раз - чтобы укол от давления сделали, кардиограмму сняли. И он не один такой. Живет в Пригородном 40-летний мужик, злоупотребляет спиртным. Ездим к нему стабильно по 2-3 раза. Один раз отказали, показаний ну никаких не было. Через минуту его теща позвонила, матами обложила диспетчера: вы и твари, вы и сволочи, моему зятю ведь плохо, выезжайте, помогайте! Но если каждый так будет делать, сколько времени придется ждать тому, кому действительно требуется помощь? К сожалению, и управы на таких пациентов нет. «Скорая» с ними один на один. А ведь, по сути, они впустую расходуют дорогостоящий ресурс бригады. Однозначно, если бы за «пустые» и ложные вызовы люди несли ответственность, то отношение к «скорой» было бы совершенно иным. На Западе за подобное сильно штрафуют.

 

- Отношение людей к нам разное: от «вы суперспециалисты» до «вы - люди второго сорта», - говорит Сергей Олексик и с ним согласны все, кто работает в отделении. - Нередко люди относятся к нам потребительски. Часто слышу: «Вы обязаны…». А мы вам, простите, кто? Мы выбрали профессию - спасать людей, а не обслуживать.

 

Проблема современного общество в том, говорят на белогорской «скорой», что человек не хочет сам за себя отвечать. Он может три часа ждать скорую помощь, но ничего не сделать. ОРВИ, гипертонические болезни, алкогольное опьянение на адресах - не повод для вызова скорой помощи. Люди каждый год гибнут не от самого гриппа, а от его осложнений. Осложнения наступают из-за безалаберности, говорит Сергей Олексик. «Приезжаешь на вызов, уточняешь у человека, сколько болеет. Выясняется, больше недели. И чем я могу помочь пациенту, который столько времени болеет, а потом вообще отказывается от госпитализации?»…

 

Работа на «скорой» - ежедневное испытание, через которое проходят самые преданные этой профессии. Такая работа «цепляет». Это как в детективе: каждый раз что-то новое. Но врачи и фельдшеры - те же люди. Они не выдерживают, изнашиваются. Особенно за последние полтора тяжелые для многих пандемийных года. И дай бог, чтобы к концу года на белогорской «скорой» было кому работать…

 

Поэтому, берегите себя, врачи и фельдшеры.

Елена Казанцева