28 апреля свой профессиональный праздник отметили те, от чьей скорости и реакции зависит здоровье людей. Тех, кто не дрогнет и не растеряется, когда на кону жизнь. Те, кто все свои силы кидает на то, чтобы вытащить человека с того света, отбив его у когтистой. Речь о сотрудниках отделения скорой помощи Белогорской межрайонной больницы.

 

Едет жизнь

 

Долгое время День работников скорой помощи в России оставался неформальным и лишь совсем недавно обрёл всеобщее признание и официальный статус - в 2020 году. Именно 28 апреля принято считать днём рождения скорой помощи в нашей стране. Более ста лет назад, в 1898 году, в этот день в Москве был издан указ о закреплении за двумя полицейскими участками столицы по карете скорой помощи.

 

С тех пор многое изменилось. Но до сих пор эта служба ежедневно спасает людей, казалось бы, в безвыходных ситуациях. И как не раз отмечалось, здесь случайных людей не бывает. Здесь работают люди, которые ежедневно приходят на помощь. Сегодня в отделении скорой помощи работают девять врачей, 32 фельдшера, пять медсестёр, 29 водителей и четыре диспетчера. Хотя должно быть на 16 человек медицинских сотрудников как минимум больше. Из-за нагрузки выдерживают не все: работать на «скорой» не просто тяжело. Ведь нередко это кровь, боль, страдания…

 

Но даже в урезанном составе они продолжают оставаться большой и слаженной командой. Поэтому каждый раз на вызов едет не просто «скорая», а едет жизнь.

 

Нет времени для себя

 

В свой профессиональный праздник сотрудники белогорской скорой помощи также несли свою службу. Среди них бригада интенсивной терапии в составе фельдшера Андрея Руднева и врача Евгения Юдина. Оба на «скорой» работают давно, у обоих большой опыт работы, своё дело знают - специалисты с большой буквы. Иначе никак, ведь работают в одной связке.

 

Смена начинается в восемь утра и заканчивается через 12 часов. Сутки, говорит Евгений Юдин, уже даются сложно: не тот возраст, не то здоровье…

 

Это дежурство начинается с вызова на автобусную остановку - женщина потеряла сознание. Пока медики оказывают первую помощь, женщина приходит в себя. Выясняется: у пенсионерки вот уже два месяца кружится голова. Сегодня пошла в поликлинику, но не ради себя, а ради мужа - он инвалид. Причём, решила занять пораньше очередь - под окнами поликлиники стояла уже в шесть часов утра. Через два часа, когда открылась регистратура, взяла талончик к нужному врачу и поехала домой. Но в автобусе стало плохо. Вышла на ближайшей остановке и рухнула. Сказались хронические болезни, плюс выяснилось, что у неё сахарный диабет, а она не стала утром завтракать. Думала, успеет вернуться…

 

Евгений Юдин, вставляя иглу в вену, объясняет: при таком диагнозе надо быть к себе крайне внимательным. Пенсионерка в ответ вздыхает, соглашается: за мужем есть время ухаживать, а вот за своим здоровьем - нет.

 

- За мужем есть кому присмотреть? - спрашивает врач, внимательно следя за состоянием пациентки.

 

- Нет у него никого, кроме меня, - грустно отвечает та. И спохватывается: - Мне домой надо!

 

- Ну-ну, всё будет хорошо, - успокаивающе похлопывает он её по плечу. - Но пока съездим в больничку, поправим ваше здоровье…

 

Дверь реанимобиля захлопывается. Минут через пять пенсионерка оказывается в терапевтическом отделении. «Прокапаем, доктор назначит лечение, всё будет хорошо, - тоже успокаивают её медсёстры. - А пока полежите, отдохните…».

 

Спасти и довезти

 

Не проходит и получаса - новый экстренный вызов. Женщина 1963 года рождения, почувствовала себя плохо. Кардиограмма показала: инфаркт. Медлить нельзя: ей проводят догоспитальный тромболизис, перегружают в машину «интенсивки» - пациентку решено срочно направить в региональный сосудистый центр. Евгений Юдин обращается к ней по имени-отчеству. «Знаете её?», - спрашиваю, прежде чем машина отправляется в путь.

 

- Частый клиент, - объясняет, - но не она сама, а её супруг. Часто домой к ним приезжали на вызовы: он злоупотреблял спиртным, поэтому бывали кризисы. Теперь, вот, за её жизнь будем бороться…

 

Реанимобиль скрывается за поворотом на перекрёстке под звуки сирены. Снова встречаемся через четыре часа: пациентку довезли в целости, передали областным специалистам. Для Евгения Юдина произошедшее - обычная работа. Инфаркт, инсульт, клиническая смерть - как действовать в каждом случае знает, словно «Отче наш». Рассказывает: до двухтысячных годов выживаемость пациентов при клинической смерти была низкой, чуть более 5%. Сейчас - более 75%. «Главное - условия. Если есть знания, если ты с напарником команда, вы готовы к разному развитию событий, - объясняет. - И если больной начинает умирать, то шансы высокие вытащить его и довезти до клиники».

 

После поездки в областной центр у них выпадают свободные полчаса - на то, чтобы перекусить. На часах - послеобеденное время. Затем новый вызов, на этот раз в один из местных пансионатов. Срочная помощь снова потребовалась пожилой женщине. На месте выясняется, что несколько дней ничего не ест и не пьёт. На момент прибытия медиков была почти обезвожена плюс ко всему низкое давление. На то, чтобы подготовить пациентку к транспортировке, потребовалось почти полтора часа. Прокапали, погрузили на носилках в машину, помчались в реанимационное отделение.

 

Лимит моральной нагрузки

 

Очередные спокойные полчаса. Пьём чай, обсуждаем произошедшее. А также прошлое и настоящее. В отделении скорой помощи, рассказывает Евгений Юдин, он работает с 2001 года. Перед этим прошел интернатуру по всем отделениям. А затем ему предложили остаться на «скорой». И с 2008 года был определён в бригаду интенсивной терапии. Или «экстренку», как называют её пациенты.

 

 

- Мне сложно работать в другом отделении, - признаётся он. - Закисаю, если сижу на месте. А здесь - ритм, скорость, время летит… Если вы о драйве хотите спросить - то его испытываешь первые 5-6 лет. Мигалки, сирена, возбуждение. А потом всё это уходит, привыкаешь: видишь ситуацию, принимаешь решение. Как правило, на это хватает двух-трёх минут, а потом начинаешь делать всё для пациента. Я уверен: наверное, меня бог направил сюда работать. Всё само собой сложилось.

 

Хотя скромничает: за любовь к своей работе ему пришлось заплатить. Здоровьем.

 

- Мотор не выдержал моральной нагрузки после детских вызовов, - признаётся. - Тяжело видеть детскую боль и страдания. И их смерть.

 

Про такие вызовы он рассказывать не хочет. Сразу хмурится и отводит взгляд.

 

- У каждого свой лимит терпения вида человеческой боли. Он у меня, наверное, закончился, - говорит. - Поэтому этот год на «скорой» - последний. Тем более, что пообещал супруге. У нас недавно родилась дочь и супруга поставила ультиматум: она выходит из декрета, я ухожу со «скорой». Буду работать врачом УЗИ. Квалификацию получил ещё в 2006 году. Но отделение всё же не оставлю полностью, буду брать дежурства. Чтобы не потерять специализацию. Да и невозможно это - полностью уйти из «скорой». Знаете, я даже когда в отпуске нахожусь, если иду по улице, а мимо несётся автомобиль с включёнными мигалками и сиреной, то сердце начинает биться быстрее…

 

Пациенты, они разные

 

В каждом отделении - свои периоды. Временные, климатические. «Скорая» - не исключение. Лето и осень - пора огородов, закруток, консервации. Взрослые, понятно, режутся, обжигаются, ломают конечности. А дети… дети начинают пить уксус, безответственно оставленный на видном месте взрослыми. Или тонуть на реке. На такие вызовы Евгений Юдин выезжал неоднократно.

 

- Тяжело это, мёртвый ребёнок в машине, а родители бьются в истерике рядом, орут, - с трудом подбирая слова, рассказывает врач «скорой». - За 20 лет работы таких было не один десяток. Стараешься потом, конечно, как можно реже об этом вспоминать. Да и психика так устроена, что со временем всё забывается. Потому что у нас каждый день что-то происходит. Но не все выдерживают. Кто постарше, у тех, конечно, психика покрепче. А вот молодые медики срываются, в ступор уходят.

 

- А ты? - осторожно спрашиваю.

 

- Я? Понимаешь, что надо делать работу. Вот и делаешь. А потом сидишь, пытаешься остановить тряску рук...

 

- Но ведь бывает, что с вызова возвращаешься с улыбкой? - пытаюсь перевести разговор в другое направление. - Ну, там, лампочка во рту…

 

- Лампочка? Да было такое в первое время, - отвечает. И неожиданно поддерживает: - но ты права, если ко всему серьёзно относиться, то крыша съедет. Знаешь, я когда пришёл на «скорую», то здесь фельдшеров не хватало. Это сейчас врачей мало, а раньше наоборот было. Я первый месяц поработал с опытным фельдшером, а потом пять лет ездил на вызовы один. Ну, как один: я, ящик (чемоданчик с лекарствами у медика скорой помощи или по-другому укладка, - прим. автора) и машина с водителем.

 

Так вот, работали мы тогда с рациями, сотовых телефонов в помине не было. Поступает вызов: бабушке плохо, боли в животе. Приезжаем, бабушка старенькая такая, живёт в своём доме с махонькой летней кухней. Захожу туда, спрашиваю: отчего болит живот? Отвечает: от голода. «Как от голода? - вздрагиваю от таких слов, оглядываюсь по сторонам, вижу в шкафчике какие-то пакеты с крупами, банки. - У вас вот, продукты есть, попросите родственников помочь приготовить». «Да нет, просто у меня сломалась открывашка, не могу открыть консерву, суп сварить», - отвечает божий одуванчик. «А скорую-то зачем вызывала, бабушка?» - спрашиваю. «Ты, говорит, милок, открой мне банки три консервы, их я в холодильник поставлю, потом сварю чёнить…». Ну, я в общем, взял нож, вскрыл ей банки. И дальше по вызовам поехал.

 

Или вот, наше, своеобразное. Пару недель назад привезли в реанимационное отделение девочку-подростка с алкогольным отравлением. Выяснилось, что была на вечеринке, там выпила. Да не рассчитала силы, плюс впервые попробовала спиртное. В общем, подружки до дома не довели, бросили на лавочке в парке. Мимо шли знакомые, узнали, вызвали «скорую». Мы приехали, откапали, привели в чувство, забрали в реанимацию - давление у девочки было низкое, а это угроза здоровью. Так вот, врачу приёмного отделения объясняю: так и так, отравление алколоидное, всё хорошо. А медсестра удивляется: почему хорошо? Да потому, что не наркотическое. В отделении откапают, отпустят, дома нагоняй от родителей получит, сделает выводы. Надеюсь. А вот наркотики - это намного хуже. Они сразу втягивают, от них трудно избавиться. В общем, такая вот «специфика».

 

И такое бывает…

 

Наш разговор прерывается: новый вызов - женщина лежит без сознания на улице. Приезжаем на место. На обочине дороги женщина лет 35-ти, в синем ситцевом платье, чёрных чулках с подранными коленками, в тёмно-сером пальто, рядом лежит сумочка. С виду - приличная горожанка. Врач осторожно её осматривает: шея целая, серьёзных повреждений нет.

 

- Надо убрать её в машину, чтобы продолжить осмотр, - говорит Евгений Юдин.

 

Вдвоём с фельдшером Андреем Рудневым кладут на носилки, загружают в реанимобиль. Вдруг врач отлетает в сторону от резкого удара, затем следует второй - в воздухе мелькает нога, затем рука. Досталось и водителю, который кинулся на помощь. В машине шум, возня, автомобиль закачался из стороны в сторону. В этот момент появляется автомобиль ДПС. Отступившие от двери врач с фельдшером показывают им на разбуянившуюся даму - надо на неё наручники надеть, а то всю машину разнесёт. Полицейские подходят ближе. А та неожиданно начинает строить глазки дпсникам. «Ой, какой ты хорошенький, - икая от изрядно выпитого, с трудом сидя ровно на каталке, улыбается дама. - А у тебя жена есть?»

 

Даму мужчины с предосторожностями вытаскивают из машины.

 

Едва ступив на землю, она изрекает в адрес самого молодого: «Ой, у тебя шикарная фигурка, поехали к тебе!». Тот теряется, краснеет. А Евгений Юдин ему: наручники быстрее одевай, а то достанется сейчас всем!

 

В общем, отправилась мадам в ситцевом платье отсыпаться не в палату, а в полицейский ИВС. Врач скорой помощи Евгений Юдин, потирая ушибленное плечо, садится в машину. «И часто такое бывает?», - спрашиваю. «Частенько», - отвечает он. И пока едем до отделения, рассказывает, что когда он гуляет с маленькой дочкой в коляске и супругой по городу, с ним часто здороваются личности сомнительного вида. Впрочем, для него эти личности-то понятные, а вот жена приходит в недоумение. «А что поделать», - смеётся он, - помнят меня…».

 

Бригада возвращается на станцию, впереди ещё несколько часов работы. И ещё один пациент с тяжёлым диагнозом - инсультом. Реанимобиль вновь несётся в сторону областного центра, везя на своём борту жизнь.

 

И на этот раз они успели, спасли, довезли…

 

А по-другому никак. В этом смысл их работы и призвание.