Зампред правительства области Алексей Севостьянов о том, как в аномально жаркие месяцы в регионе боролись с огнём и не потеряли ни одного дома

 

Аномально жаркая погода без дождей два месяца не давала расслабиться людям, которые тушат пожары в Амурской области. Высохшие ручьи, вспыхивающая как порох лесная подстилка, дым в небе и коварный огонь, который пробирается под землёй, - только часть трудностей, с которыми пришлось столкнуться лесопожарной группировке Приамурья. Сейчас обстановка стабилизировалась - с 18 июля в области сняли режим ЧС в лесах регионального уровня, а задействованные на пожарах люди начали выбираться из тайги.

 

«У всех на слуху 2018 год, когда Приамурье интенсивно горело. Но это детская песочница по сравнению с тем, что мы видели в этом году. Тяжёлый, крайне аномальный сезон. Ситуация была не просто сложная, а архисложная», - говорит глава министерства лесного хозяйства и пожарной безопасности области Алексей Севостьянов. Он рассказал, ценой каких усилий удалось не потерять ни одного дома или села.

 

Весной леса жгут люди, летом - грозы

 

Как отметил глава амурского минлесхоза, в этом году из-за аномальных погодных условий ситуация пошла не по привычному сценарию.

 

Обычно в середине марта в области появляются палы сухой травы, которые устраивают местные жители. Все эти пожары возникают в пределах пяти километров от населённых пунктов, находящихся в сельхозрайонах или на участках, прилегающих к границам гослесфонда.

 

- При этом человеческий фактор там практически стопроцентный. Весной у нас, как правило, сильные ветра, но все эти пожары можно потушить в течение двух-трёх, максимум четырёх дней. Они не трудозатратные, здесь просто нужны техника и люди, которые заливают кромки, - пояснил Алексей Севостьянов.

 

После майских праздников пик горимости обычно сходит на нет - появляется зелёная трава, что препятствует быстрому распространению огня. Летом влияние человеческого фактора на возникновение лесных пожаров ослабевает, а на первый план выходят сухие грозы.

 

- Как правило, в третью декаду мая мы чиним технику, расслабляемся немного после весенних пожаров. В июне занимаемся организационными моментами, выполняем госзадания по лесопосадкам, опахиванию. В конце июня уже начинаются летние грозовые пожары, которые продолжаются до 10-12 июля. Обычно они возникают в зонах контроля. Потом два-три дня идут дожди, и всё проходит относительно нормально, - объяснил министр.

 

В этом же году в течение трёх месяцев на севере Приамурья практически не было осадков, что существенно повлияло на ситуацию, отметил глава регионального минлесхоза.

 

Ни капли дождя

 

- Этой весной у нас всё начиналось с сильной ветровой нагрузки - если помните, даже крыши срывало - ветер достигал 35 метров в секунду. В одном случае огонь за ночь «пролетел» от Магдагачей до Мухино (село на севере от Шимановска) - это примерно сто километров. В таких условиях мы работали, и не потеряли ни один населённый пункт, ни один жилой дом, ни один объект экономики! Это дорогого стоит, - заявил Алексей Севостьянов.

 

С середины мая наиболее сложная ситуация наблюдалась в Тындинском, Зейском округах, на севере Мазановского округа, а также в Селемджинском районе.

 

- Стояли чрезвычайные пятые классы пожарной опасности. Полностью сухие ручьи и реки - нет воды. В таком режиме с аномальными температурами мы находились на протяжении практически трёх месяцев - по северо-западу области было до плюс 45 градусов, по Зейскому округу - плюс 40-42. Ниже 35 градусов, по крайней мере, никогда не опускалось, - рассказал глава амурского минлесхоза.

 

Из-за сухих гроз вспыхнули 190 пожаров

 

Раскалённый воздух и отсутствие дождей привели к тому, что лесная подстилка и мох высохли так, что их можно руками растереть в порошок. Земля под ногами превратилась в порох, готовый вспыхнуть от любой искры. Такими искрами стали сухие грозы, из-за которых с конца мая возникло порядка 190 пожаров. По словам министра, это было похоже на то, как при оспе организм охватывает сыпь.

 

- Лупило так, как у ребёнка оспа! Если данные со спутников смотреть, то грозами «обсыпало» всю территорию области. Сухие грозы бьют в верхушки сопок и гор, после чего пожар начинает распространяться с высоты. Там сухо, нет воды и добраться туда тяжело. Практически единственный путь - долететь на вертолётах или самолётах Ан-2, которые забрасывают парашютистов, - отметил Севостьянов.

 

Министр добавил, что во время сухих гроз может идти небольшой дождь, но на общую ситуацию он не влияет.

 

- Когда жара в 35-40 градусов стоит, то капли дождя от этих 0,1 или 0,2 миллиметра осадков просто не долетают до земли - они испаряются в воздухе. За день от сухих гроз у нас максимум возникало порядка 22 пожаров в день, в среднем 10-12 пожаров, - пояснил Алексей Александрович.

 

«Тяжёлый, крайне аномальный сезон»

 

По словам министра, в этом году ситуация по количеству и площади пожаров примерно такая же, как и в прошлом году, но по погодным условиям - в разы хуже.

 

- Я с 2008 года занимаюсь тушением пожаров. У всех на слуху 2018 год, когда Приамурье интенсивно горело. Я вам скажу, что 2018 год - это детская песочница по сравнению с тем, что мы видели в этом году на территории области. Тяжёлый, крайне аномальный сезон. Такого не видел раньше, чтобы почти два с половиной месяца ни капли дождя не упало, и такая температура была по северу - до 45 градусов, - отметил глава минлесхоза Приамурья.

 

Сэндвич из дыма

 

Упомянул глава минлесхоза и о дыме от лесных пожаров, который окутал почти всю Амурскую область. Он пояснил, что значительную часть в этом сыграли не только возгорания в соседних Якутии и Забайкалье, но и направление ветра.

 

-  Ветер заходил с Охотского моря, закручивался в две спирали: одна с востока, а другая - с Забайкалья. Всё это вместе завихрялось - дым с обоих регионов уходил на юг, к нам. А вот на прошлой неделе дым пошёл с юга, с Китая. Я думал, что его снесёт от нас в сторону, а там под Харбином большое пятно - всё горит, дым опять на нас. У нас был воздух, как сандвич с дымом отовсюду - с севера из Якутии, с запада - из Забайкалья, с юга - из Китая, - рассказал Севостьянов.

 

Подземный огонь

 

Крайне сухая погода привела к тому, что огонь от лесных пожаров иногда проходил под землёй.

 

- Лесная подстилка горит на глубине одного-двух штыков лопаты. Проходит бульдозер с плугом, делает борозду - минерализованную полосу, - а огонь проходит под землёй. Где-то по корням проходит через эту борозду и появляется в ста метрах - до такой степени всё сухо, - рассказал глава министерства.

Ещё сложнее окапывать пожары в отдалённых местах и бывших зонах контроля, где копать землю приходится вручную. Там нет дорог и возможности доставить технику. Пожарных, сотрудников лесхозов и других специалистов туда забрасывали вертолётами, и с помощью лопат и кирок они вручную пытались остановить продвижение огня. В некоторых случаях из-за отсутствия водоёмов вокруг вертолётами приходилось доставлять даже воду.

 

Был случай, когда огонь и вовсе вспыхнул на месте пожара, который потушили ещё месяц назад.

 

- Пожар мы ликвидировали в июне, всё было как обычно. Через месяц внутри горельника (территории с лесом, погибшим от пожара. - прим. ред.), который мы уже проверили, выявляется термоточка - опять что-то загорелось. Смотрим на границы пожара и видим, что горит там, где уже должно было всё сгореть! Может быть, что-то внутри очень долго тлело, тлело и через месяц разгорелось - такое не предскажешь, - предположил Севостьянов.

 

«Нужен чёткий, ясный план работы по каждому пожару»

 

Для работы в такой напряжённой ситуации - сильная засуха, высокие температуры и большое количество привлечённых сил - потребовалась максимальная концентрация всех ресурсов.

 

- На протяжении полутора месяцев мы держали ситуацию в рамках - количество возникаемых пожаров примерно сохранялось на уровне ликвидированных, держали этот баланс. Требовалось лавировать между 50-60 пожарами по всей области регулярно. Ситуация была не просто сложная, а архисложная. Тем не менее, нам удалось удержать её под контролем. При отсутствии, скажем так, помощи от природы нам удалось потушить 150 пожаров самостоятельно, - заявил Алексей Севостьянов.

 

Чтобы не упустить ситуацию, потребовалось грамотное и оперативное взаимодействие со всеми, кто был занят борьбой с пожарами. Это сотрудники Амурской авиабазы, лесхозов, Амурского центра ГЗ и ПБ, главы муниципалитетов, арендаторы лесных участков, представители Минобороны - все они работали на тушении лесных пожаров.

 

- Здесь работа очень серьёзная - каждодневная, кропотливая. Нужен чёткий, ясный план работы по каждому пожару. Каждое возгорание разбирается с картами - где какие кромки, требуется ли усиление, откуда людей можно перекинуть с ликвидированных пожаров и где усилить группировку на действующих. Это требует больших затрат сил, средств, нервов, определённых организационных моментов. Пришлось поднапрячься, - отметил глава минлесхоза.

 

«Авиация работает очень интенсивно»

 

В качестве примера министр привёл тушение пожаров на сопках в Тындинском и Зейском округах. Туда десантники и парашютисты Амурской авиабазы забрасывались вертолётами и самолётами. После заброски людей нужно обеспечить едой, водой, топливом дизельных генераторов для зарядки спутниковых телефонов и заправки мотопомп.

 

- Авиация работает очень интенсивно - в день налёты составляют по 12 часов. Если идёт пересадка группы на другой пожар, то по пути ещё цепляются солярка, бензин, продукты и всё остальное. И этот процесс постоянно крутится, крутится. Всё планируется каждый день на штабах, создаются планы работы на ближайшие дни - можете представить себе масштабы, - говорит глава ведомства.

 

Тушили всем миром

 

В пиковый период - конец июня и начала июля - лесопожарная группировка в Амурской области разрослась до 970 человек Среди них были и 180 человек из наземных группировок лесхозов, 168 сотрудников Амурской авиабазы, 300 представителей групп оперативного реагирования спасателей и пожарных Амурского центра ГЗ и ПБ, специализирующихся на ландшафтных пожарах. Около трети от этой группировки составляли привлечённые силы и средства. Как пояснил Алексей Севостьянов, туда входят самые разные организации: золотодобытчики, лесозаготовительные предприятия, энергетики, железнодорожники, Минобороны РФ, арендаторы земель гослесфонда и другие предприятия.

 

«В пике горения у нас не было ни одного необслуженного пожара»

 

- Мы напрямую связывались с руководителями. Начинаешь звонить, например, в ООО «Маристый»: «У тебя рядом горит пожар. Нужно выделить человек семь-восемь, бульдозер для опашки и вездеход». Они туда заходят, начинают тушить. Сотрудник лесхоза заходит туда, управляет этими процессами - что делать, где опахать, как отжечь. Лётчик-наблюдатель ставит им задачи: что нужно, скажем, провести отжиг, чтобы дойти от такой-то опорной полосы и до такого-то ключа, - рассказал глава минлесхоза Приамурья.

 

В некоторых случаях огонь тушили исключительно за счёт сил различных предприятий, которые боролись со стихией неподалёку от своих территорий.

 

- Здесь они нам хорошо помогли. Выделяли людей для тушения этих пожаров, тяжёлую технику - бульдозеры, вездеходы. Да, в общем-то, всем миром так вот работали. За это им большое спасибо. В пике горения у нас не было ни одного необслуженного пожара. Для примера - в соседнем субъекте было таких 80. У нас все пожары были обслужены в первые сутки - заброшены силы, средства, и пожары тушились, - подчеркнул Севостьянов.

Он признался, что в определённый момент ему казалось, что ситуация грозит выйти из-под контроля.

 

- Чтобы было такое напряжение, я, честно говоря, ещё не помню. Даже чуть ли не отчаяние брало от всей ситуации, потому что на грани всё шло, очень-очень тонко было. Но мы выдержали, вынесли, не упустили ситуацию, не допустили того, чтобы на нас обратил пристальное внимание федеральный центр, чтобы вся страна нам бросилась помогать, - сказал Алексей Александрович.

 

Три месяца без отдыха и передышек

 

После того как обстановку удалось стабилизировать, ведомство сумело оставить на тушении возгораний только свои силы.

 

- Нам удалось на неделю-две стабилизировать ситуацию. Мы тогда потушили сразу порядка 20 пожаров, доработали их. Группировка, работавшая на пожарах, уменьшилась на 300-400 человек - мы отпустили арендаторов, которые тушили эти пожары, оставили только свои силы и средства. Где-то на протяжении двух-трёх дней мы передислоцировали их с потушенных на действующие пожары, - пояснил Алексей Севастьянов.

 

Сейчас людей постепенно начали выводить с пожаров, чтобы они могли заслуженно отдохнуть после практически трёх месяцев борьбы с огнём.

 

- Они были в постоянном напряжении, только недавно начали выходить из тайги. Почти три месяца люди были полностью оторваны от «большой земли», с одного пожара на другой переходили, без отдыха и передышек, в постоянном дыму. Сейчас хоть смогут поесть нормальную еду, подышать свежим воздухом, помыться, постираться и так далее, - рассказал министр.

 

Глава ведомства добавил, что такая ежедневная работа требует огромного количества сил и выносливости.

 

- Как тушение таких пожаров прочувствовать? Это надо попробовать. Возьмите рюкзак, положите туда 20 килограмм груза и прогуляйтесь по сопкам на Мухинке - вверх-вниз пару раз. Так можно очень приблизительно описать ту работу, которую делает лесной пожарный с ранцевым огнетушителем на 20 литров воды. Нужно внизу набрать воду, подняться наверх, отработать на кромке пожара и опять спуститься вниз, - заявил Алексей Александрович.

 

«Привлекаем арендаторов и предприятия»

 

Подробно руководитель минлесхоза рассказал и о том, как за годы изменились условия, в которых приходится тушить лесные пожары. Он объяснил, что территория, на которой они работают, стала больше, а численный состав лесопожарной группировки, занятой на тушении пожаров, не менялся несколько лет.

 

- По последним нормативам у нас в Амурской области убрали из зоны контроля и перевели в обслуживаемую зону почти 8 миллионов гектаров. Площадь гослесфонда Приморского края - чуть больше 7 миллионов гектаров. То есть фактически в Амурскую область добавили обслуживаемую территорию Приморья при старом количестве людей и финансировании, - заявил Севостьянов.

 

По его словам, эти зоны контроля были установлены ещё в советское время, а изъятие территорий из этих зон произошло примерно в течение последних трёх лет. Тушить огонь в зонах контроля нецелесообразно - затраты слишком велики, а условия очень тяжёлые. Только один час работы вертолёта обходится в 180 тысяч рублей, а один день работы - порядка 12 часов - уже требует свыше двух миллионов рублей.

 

- Лесопожарная группировка в советское время была чуть менее 5 тысяч человек, 12 авиаотделений со своими вертолётами и самолётами. А сейчас эта группировка составляет порядка 168 человек. Выкручиваемся как можем, привлекаем арендаторов и предприятия. Сейчас эти зоны контроля мы практически закрыли теми людьми, которые привлекаем извне. Да, это нам в плюс как организаторам, которые смогли организовать эту работу, не допустить таких проблем, как в соседних субъектах. Сейчас у нас Рослесхоз, Минприроды рассматривают вопросы увеличения финансирования и численности. Тем не менее, такие сложности у нас есть, - констатировал Алексей Севостьянов.

 

В лесах сняли ЧС регионального уровня

 

Между тем с 18 июля, постановлением губернатора Василия Орлова, в Амурской области сняли режим ЧС в лесах регионального уровня. Его ввели 27 июня из-за большого количества возгораний на севере Приамурья.

 

Тем не менее особый противопожарный режим пока действует в Магдагачинском, Сковородинском, Тындинском, Мазановском, Зейском округах, Селемджинском районе, а также в городах Тында и Зея.

Евгений Белолипецкий