Смерть пугает, а морг кажется страшным местом. Но не для неё. «К смерти я отношусь не как все, - уточняет заведующая патологоанатомическим отделением Белогорской межрайонной больницы Ольга Власова. - С уважением, и без чёрного юмора. По-своему. Летальный исход - это моя работа...».  О приметах, в которые верят сотрудники морга и о том, бывает ли жизнь после смерти - в эксклюзивном интервью патологоанатом с 20-летним стажем рассказала корреспонденту газеты «Сегодня» Елене Гладышевой

 

Путь к мечте

 

Белогорский морг - место известное. Вызывающее мурашки и почтительное молчание. На его территории не принято смеяться и громко говорить. Впрочем, как и в патологоанатомическом отделении, расположенном на втором этаже зелёного здания. Руководит им последние пять лет Ольга Власова. Признаётся: об этом она и мечтала - работать именно здесь. Но после окончания благовещенской медакадемии интернатуру пришлось оканчивать от Вяземской районной больницы, что в Хабаровском крае - в белогорской тогда не было ставок. В Вяземске проработала несколько лет, набираясь опыта. Затем переехала в город Краснокаменск Читинской области. Задержалась там на полгода - жизнь на съёмной квартире без перспектив не вызвала желания остаться.

 

- Однажды мне позвонил завкафедрой патологической анатомии медакадемии Алексей Григоренко, он же был главным патологоанатомом Амурской области, и пригласил приехать в Новобурейск, - вспоминает Ольга Власова. - Там открывался новый морг, и нужен был специалист. Я сразу согласилась…

 

- Но почему? - задаю вопрос. - Почему именно это направление медицины? Всё же странный выбор… для женщины.

 

- А я, можно сказать, с детства об этом мечтала, - поясняет она, и добавляет: - точнее, я хотела быть судебным медэкспертом, но когда окунулась в это вот всё во время учебы в медакадемии, поняла, что лучше всё-таки патологическая анатомия. Здесь и интереснее, и объём работы больше. К слову, супруг изначально был против моей профессии. Но потом подумал и согласился: ты должна заниматься тем, что нравится.

 

В родной Белогорск, где жили родители, где она окончила  химико-биологический класс в первой гимназии, Ольга Власова вернулась в начале 2020-го.

 

- Я когда в Вяземске работала, летом приезжала домой, приходила и сюда, и в госпиталь - просилась на работу, но не было свободных ставок. Но в 2020 году подвернулся случай - наконец устроилась в больницу. Пришла к своей цели и мечте. Правда, не сразу работала в отделении, одно время была заместителем главврача. Но в итоге, - резюмирует она, - звёзды сошлись...

 

На первом месте - живые

 

Многие уверены в том, что патологоанатомы работают только с телами умерших. На самом деле, это не так. 90% рабочего времени они исследуют ткани и опухоли: от липомы до вырезанного рака.

 

- Основная и самая весомая часть нашей работы связана именно с живыми людьми, - рассказывает Ольга Александровна. - Иначе говоря, с биопсией - прижизненной диагностикой, исследованиями биоматериала. Под микроскоп патологоанатому отправляется всё - отросток, фрагмент внутреннего органа, новообразование на коже. Если имеем дело с онкологией, то определяем характеристики и особенности «поведения» опухоли: первичная она или её метастаз, степень злокачественности и так далее. И в зависимости от нашего заключения лечащий врач принимает решение - либо пациента сразу в онкодиспансер направить, либо при язве, полипе или предпосылках к развитию рака подобрать лечение для конкретного пациента.

 

Отморозил человек руку, попал в ДТП, получил травму, потерял селезёнку или удалили кишку при непроходимости или родинку - ничто не проходит мимо нас. После рождения ребёнка послед передают нам на исследование, чтобы мы дали прогноз здоровью малыша: на что акушерам и неонотологам обратить внимание, есть ли вероятность инфекции или гипоксического состояния. При этом на составление и выдачу заключения должно уходить максимум 3-5 дней вместе с выходными. К слову, укладываемся всегда.

 

Или если удалили человеку аппендицит, выдаём заключение, были ли на это основания. Дело в том, что у хирургов раньше была примета: мол, раз вскрыл брюшную полость, то обязан что-то удалить. И зачастую удаляли здоровый аппендицит, хотя это нужный иммунный орган. Так сказать, на всякий случай. Хотя согласно статистике, воспаляется он у небольшого процента человек. Тогда удалять нужно. А здоровый-то зачем?..

 

Два часа и сутки до вскрытия

 

Что касается мёртвых, то это, говорит Ольга Власова, второстепенная работа патологоанатома. Рассказывает: когда человек умирает в больнице, врачи констатируют клиническую, а потом биологическую смерть. После этого его накрывают простыней, увозят в специальную комнату или оставляют на месте на два часа. Почему именно два часа?

 

- Точно даже не могу сказать, - признаётся патологоанатом. - Может, чтобы оформить медицинские документы и успеть связаться с родственниками, а возможно, чтобы как раз исключить риск «вдруг оживёт»…

 

Тут вспоминается история с ожившей в белогорском морге бабушкой. Это произошло в январе 2019-го. Пожилую женщину без признаков жизни привезли в морг, а санитарка, прикреплявшая ей номерную бирку, увидела, что та жива.

 

- Да-да, - кивает Ольга Александровна, - я хоть и не работала тогда, но помню об этом случае. У меня на практике такого, слава богу, не было.

 

В общем, спустя два часа человека увозят в морг. Принимает человека санитар, который подписывает, маркируют тело, ставит в холодильник. А на следующий день утром, за исключением субботы и воскресенья, происходит вскрытие - определяется патологоанатомическая причина смерти.

 

Если человек умер дома, поликлиника в течение суток делает посмертный эпикриз из медкарты - чем болел, с чем обращался, на что жаловался. И передаёт его патологоанатому.

 

- Мы изучаем историю болезни человека с эпикризом, смотрим, где и чем болел, как лечился, - рассказывает завотделением. - Так что, идя на вскрытие, уже имеем полную картину, с чем будем работать: когда человек умирает, он становится объектом для исследований. Так же, как и у хирургов. Ты видишь задачу, которую нужно выполнить, и выполняешь её.

 

- Что главное при этом?

 

- Главное, не представлять, как этот человек рос, как ходил в школу и так далее. И не видеть его одетым.

 

- Почему?

 

- Честно говоря, я человек впечатлительный, эмоциональный, - признаётся Ольга Власова. - И ещё очень не люблю участвовать во вскрытии знакомых, близких. В такие дни по возможности меняюсь с коллегой. Если такой возможности нет, то на душе тяжело. Стараюсь тогда абстрагироваться, не смотреть в лицо.

 

А вот на вопрос, снятся ли трупы, говорит, что нет:

 

- Снились пару раз, но только в первые годы, когда проходила интернатуру в краевом патологоанатомическом отделении Хабаровска. Там морг был маленький, тела лежали вокруг и ввысь на стеллажах. Сейчас уже привыкла.

 

На уровне прошлого века

 

Напротив её стола - стопка подложек со стёклами. Сделанные кустарно, из подручного материала типа фанеры. Выясняется: их делает отец Ольги Александровны. В ответ на мой удивлённый взгляд улыбается:

 

- А зачем покупать, когда можно сделать самим? Да и мы уже привыкли - лучше сделать самому, чем ждать, пока купят.

 

К слову о техническом оснащении отделения. Оно осталось на уровне прошлого века. Анализы здесь делаются вручную двумя лаборантами. Наблюдая за их манипуляциями с огнём и воском, невольно восхищаешься терпением и знаниями - в других моргах это всё делают с помощью спецоборудования. Само помещения требует ремонта - со времён сдачи морга (а это было в 2002 году) ничто не менялось и не ремонтировалось. Разве что сам кабинет завотделением, да и то после того, как с проверкой здесь побывал Роспотребнадзор. Всё остальное находится в печальном состоянии. Об этом можно судить хотя бы по деревянным серым ставням окон, распахнутым во двор из-за жары и на которых давно засохла и осыпалась краска…

 

Однако Ольга Власова позитивный настрой не теряет. Плюсом видит то, что вот уже второй год не ломаются холодильники.

 

- Когда во время последнего наводнения затопило подвал, где находятся тела, - вспоминает она, - и накрылся холодильник, вот тогда пришлось сложно, не описать словами. Ремонтировали его очень долго. Но… ко всему привыкаешь. Тут есть важный момент - ты помогаешь в первую очередь живым людям. Про это и думаешь.

 

Без мистики, с уважением

 

- И что, совсем без мистики в работе?

 

- Огорчу - без. Но... неприятно в первые сутки вскрывать человека, когда тело ещё не остыло. Или когда умерший мурашками покрывается. В практике патологоанатомы сталкиваются с непроизвольными движениями покойных или так называемым эффектом Лазаря - после остановки сердца любые движения являются не чем иным, как последними процессами внутри организма. Я с таким не встречалась, но, признаюсь, на подсознании всегда ожидаю подобного. Пока что бог от подобного уберегает.

 

В кабинет заведующей патологоанатомического отделения заходит лаборант, осторожно кладёт на стол стёкла с синими пятнышками на подложках. Ольга Власова объясняет: во время вскрытия с органов забирается по небольшому кусочку, которые отправляют на исследование для определения причины смерти. Если у человека было заболевание крови, в обязательном порядке берётся на анализ костный мозг из трубчатой кости или грудины. Если это был раковый процесс, метастазы в костях - выясняют, основной он или второстепенный.

 

- У каждого человека мы в обязательном порядке берём гистологию всех органов. Вот, смотрите, - показывает она по очереди стёкла с разной плотностью и размерами пятнами, - это анализы одного человека, их около десяти. Вот это - головной мозг, это - лёгкие, сердце, кишечник, трахея. После того, как просмотрю их, выдам полное заключение по каждому органу.

 

Важный момент: если в момент вскрытия обнаруживаются признаки криминальной смерти, к примеру, обширные гематомы, кровоизлияния или переломы, то патологоанатом моментально заканчивает вскрытие, вызывает судебного  эксперта, передаёт ему тело и сообщает в полицию о ситуации.

 

О важности вскрытия Ольга Александровна говорит так: это не просто - вскрыли и забыли. Это ещё и учебный материал для врачей. К слову, лечащий врач в обязательном порядке присутствует на вскрытии.

 

- Это возможность получить новые знания, ведь невозможно знать всё изначально, - объясняет она. - Мы обсуждаем, изучаем, где врачи допустили ошибку, где недосмотрели при лечении. И если во многих направлениях медицины картина смерти, как правило, предельно ясна, то в онкологии нередко возникают вопросы.

 

На вопрос, как часто ей приходится сталкиваться с врачебными ошибками, говорит, что такого в её работе в Белогорской больнице ещё не было. Раньше - да. А вот людей, считающих, что они лучше знают о причинах смерти их родственника, стало намного больше…

- Сейчас стало много раковых заболеваний, - делится наболевшим Ольга Власова. - Люди не следят за своим здоровьем. Особенно выросло количество больных раком женщин. Часто сталкиваюсь с тем, что женщина годами не появлялась на приёме у гинеколога. А потом - раз, и онкология в последней стадии...

 

Ещё одно её наблюдение - цикличность или сезонность смертей.

 

- Летом людей меньше умирает, если не брать во внимание трагедии, - делится врач. - Люди в возрасте держатся за дачи, огороды, с началом сезона у них словно открывается второе дыхание, появляется смысл жизни. И который, к сожалению, потом истончается…

- Ольга Александровна, говоря про умершего, Вы не используете слова «тело», «труп», «покойник». Почему?

 

- Для меня это человек, только мёртвый. Уважение должно сохраняться.

 

Ответ на вопрос о детях звучит с короткой болью: «Это тяжело».

 

Дальше на эту тему не говорим.

 

Смертельно опасно

 

- Вскрытие тела всегда несёт в себе опасность - ведь можно заразиться от умерших. Не боитесь? - задаю следующий вопрос.

 

- Такой риск есть всегда. И не только от умерших. В наше отделение отправляют на исследование вырезанные органы, опухоли разных пациентов. Весь материал поступает с описанием болезни, указанием ВИЧ-статуса, наличием гепатитов и прочее. От этого зависит, какое «обмундирование» использовать при проведении исследования - простые или кольчужные перчатки, маски, очки. А вот зачастую с туберкулезом дело обстоит сложнее - его констатируем чаще уже под микроскопом. Так что риск заражения есть всегда. Поэтому мы обязательно используем спецодежду, а в зале, где проводятся исследования, установлены специальные вытяжные шкафы.

 

Особенно тяжело пришлось патологоанатомам в период ковида. Тогда, вспоминает Ольга Власова, проводили вскрытия до восьми человек в день - при жёстком условии соблюдения рабочего 6-часового дня. Больше запрещено из-за ядовитых испарений. А работать приходилось в усиленных сизах. Испытание, как говорится, не для слабых.

 

- Если бы вернуть время назад, выбрали бы другой путь?

 

- Нет. Эта работа по моему складу характера, - она отвечает, не задумываясь.

 

- А как люди реагируют, когда узнают, что вы - патологоанатом?

 

- В неискушенном обществе лучше не говорить о своей профессии, - смеётся Ольга Александровна. - Реакция не всегда адекватная. От «фу-у» до «о, ужас»! Так что я особо не распространяюсь.

 

Есть ли жизнь после смерти…

 

- А сотрудники патологоанатомического отделения верят в приметы?

 

- Конечно, как и в других отделениях больницы. К примеру, плохая примета, если инструменты падают на пол. Значит, будет много умерших. Стараемся умерших не оставлять на выходные - всю работу заканчивать в пятницу. Ещё верим в «закон парных случаев». Согласно ему, если утром на исследование привезли необычный труп или была выявлена редкая причина смерти, то в ближайшее время обязательно появится ещё один такой же необычный случай.

 

- После стольких лет работы с мёртвыми как относитесь к смерти? Боитесь?

 

- Смерть - это неизбежность. Врачи сами по себе циники, мы понимаем, что в итоге результат всегда один будет - чтобы ты ни делал, всё равно умрёшь. Поэтому смысла бояться нет. Так что отношусь к смерти спокойно.

 

- А что, по-Вашему, происходит после смерти, что нас ждёт?

 

- Ничего. После смерти нас ничего не ждёт. Всё остальное - это приметы, традиции. Положить в гроб личные вещи, соблюсти ритуал. Наверное, людям так проще мириться с тем, что конец всегда один. Главное - как мы живём…

Елена Гладышева